И Эльборус на юге... - [30]
В рассуждении крестьян моих я очень был насчет их спокоен, они от меня переходили к госпоже кроткой, доброй, за которой они не должны были бояться никакого утеснения...»
Мемуарист точен до мелочей. Это подтвердилось не только объявлениями в «Московских ведомостях», но и обнаруженной затем купчей от 29 мая. К ней, наряду с князем Долгоруковым,— «жена 8-го класса Федора Федорова сына Иванова вдова Катерина Иванова дочь руку приложила».
Все постепенно связывается. Не встречалось в документах лишь имя героини лермонтовской лирики.
В конце концов исторический архив Москвы перебрался в новое здание. Появилась возможность изучить фонды духовной консистории и, в частности, исповедные книги. Священники записывали сюда всех жителей своего прихода, которые были у исповеди в «великий пост», то есть весной, накануне пасхи.
В селе Никольском-Тимонине среди прихожан 1831 года оказались: «вотчинник того села 5-го класса Михаил Николаевич Чарторижский, 50 лет; жена его Екатерина Иванова, 39 лет; дети их: Наталия, 16 лет; Дария, 14 лет; Александр, 6 лет; София, 4 года; Николай, 3 года».
Вместе с детьми Екатерины Ивановны от второго брака показаны здесь и дочери писателя Иванова.
Аналогичны записи двух предыдущих лет, а также следующего, 1832 года.
Все то время, что Лермонтов провел в Москве, семья Ивановых — Чарторижских перебиралась из города на Клязьму с самой ранней весны.
Таким образом удалось окончательно убедить всех недоверчивых в том, что героиня лермонтовской лирики, зашифрованная им как Н. Ф. И., действительно существовала. Был восполнен еще один пробел в биографии великого поэта.
...Почему автор «Странного человека» дал героине фамилию Загорскина? Предполагалось сперва — по названию родового поместья. Во время изысканий приходилось останавливаться на всех созвучных деревнях. Вдоль реки лежали и Загорная, и Старогорье, и Городище, и Горки; были здесь Завражье и Заозерье... Что же до Загорья, то оно встречается на карте только Московской губернии по меньшей мере раз десять...
Теперь, однако, стало возможным дать другое объяснение.
Для юного Лермонтова, мечтающего о литературном поприще, отец Натальи Ивановой — прежде всего писатель, автор исторических драм и лирических стихов. В этой связи могли прийти на ум две писательские фамилии: Загорский (Михаил Петрович, 1803—1824, талантливый молодой поэт, писал преимущественно элегии, сотрудничал во многих журналах) и Загоскин (Михаил Николаевич, 1789—1852), автор популярнейшего романа «Юрий Милославский» (издан в 1829 году), директор московских театров (с 1831 г.). Ассоциация с последним более вероятна.
Еще один знакомый поэта
Другая половина села Никольского находилась с 1818 года в руках Д. А. Валуевой, затем одним из совладельцев стал ее внук — Петр Александрович Валуев. Он был годом моложе Лермонтова и позднее входил в лермонтовский «Кружок шестнадцати» в Петербурге. «Это общество,— вспоминал современник,— составилось частью из окончивших университет, частью из кавказских офицеров. Каждую ночь, возвращаясь из театра или бала, они собирались то у одного, то у другого. Там, после скромного ужина, куря свои сигары, они рассказывали друг другу о событиях дня... и все обсуждали с полнейшей непринужденностью и свободою, как будто бы III отделения собственной его императорского величества канцелярии вовсе и не существовало». Было это в 1839 году.
Теперь становится возможным предположить общение Валуева с Лермонтовым и в московский период. Трудно представить, что, бывая в гостях у родной бабки, Валуев не встречался с кузиной — Натальей Ивановой, ее семейством и гостями. А ведь дом Ивановых — «давно знакомый» и для Лермонтова.
Треть века спустя преуспевающий министр вдруг записывает в дневнике: «Сегодня теплый юго-восточный ветер шумел в листьях деревьев против моего балкона. Я вслушивался и вспоминал родной шум рощи села Никольского. Глубоко грустное, но тихое воспоминание!.. Если бы я мог теперь перенестись к этой роще, к тем крайним деревьям, что стояли против моих окон, я бы обнял их, я бы приклонился к земле и поцеловал бы траву у их корней. Я слушал бы шорох ветвей и листьев, я плакал бы и молился...»
Дальнейшее изучение переписки Валуевых и их родни по материалам государственных архивов может дать новые сведения о том обществе, которое собиралось на берегах Клязьмы в лермонтовское время.
Судьба Никольского-Тимонина
В 1851 году бывшая валуевская усадьба переходит к Щепкиным. Николай Михайлович, сын великого актера, приобрел ее на деньги, полученные как приданое за женой Александрой Владимировной, урожденной Станкевич.
«Часто гостил у нас отец наш Михаил Семенович Щепкин, разговоры которого всегда были интересны — то воспоминаниями о старине, пережитой им, то о театре и постановке пьес в Москве, и о Герцене и его изданиях за границей, и о всем, что составляло тогда общие интересы... Зеленая луговина отделяла... флигель от другого, где помещался Михаил Семенович. Наш дом стоял между обоими флигелями, общие окна выходили на луговину, в конце которой тянулась длинная аллея из старых тенистых берез. Рано утром по аллее мерным шагом ходил отец наш, разучивая свои роли».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.