…и его демоны - [55]
Ещё мне не совсем понятно, кто такая Наталья Ивановна – крёстная мать Вашего отца. Она дочь Ивана Ивановича, и ей не меньше семи лет. Это или дочь его от первого брака, или сестра (в том случае, если отца Ивана Ивановича тоже звали Иван Иванович).
Всё-таки нужно, мне кажется, Вам пообщаться с роднёй.
Вот что мне удалось узнать.
Вера Мироновна родилась 30 сентября 1892-го, умерла в Георгиу-Деж (Лисках) 21 января 1990-го.
Её дочь Валентина Ивановна Щеглова, родилась 26 января 1926 года в Валуйках, умерла в Георгиу-Деж (Лисках) 7 января 1990-го.
То есть мать умерла через две недели после дочери.
Щеглов Александр Георгиевич (сын Валентины Ивановны) родился 11 мая 1949-го.
С уважением, Антон».
В тот же день Председатель Антону:
«Антон, дорогой, давайте продолжать тогда, раз уж я взялся. Меня интересует этот отрезанный военный с фотографии. Возможно, это тот же Иван Иванович, но только мобилизованный в армию в войну 1914–1917 гг. Но тогда зачем его было отрезать, да ещё выскабливать тщательно надпись на обороте?
Я тоже обратил внимание на Наталью Ивановну.
Бабка Вера жила вместе с дочерью, ругались, но, вероятно, друг без друга не могли.
Ваш…»
18 апреля Антон Председателю:
«Извините, что не сразу отвечаю, – я сейчас в разъездах. Вернусь к концу недели домой, попробую найти выписку о рождении Юрия, может быть, я всё-таки её сделал.
А как действовать дальше? Ехать в Лиски?»
19 апреля Председатель – Антону:
«Наверное, Лиски – следующий этап.
Чётко помню, бабка Вера приехала к нам в Харьков, мне было уже 15 лет, и мы с ней много разговаривали. Она упоминала сотника осетина-офицера, начальника личной охраны генерала Звягинцева (Вы меня поправили в написании, но я уже забыл, как правильно), этот офицер-сотник женился на экономке Звягинцева. От них наш род пошёл. Так бабка говорила.
Моя мама Раиса Федоровна не любила бабку Веру и ехидно злорадствовала, что „бабка всю жизнь хотела стать барыней, и стала, даже столовое серебро появилось, мол, но Революция у неё отобрала всё“.
Я, грешным делом, подозреваю, что офицер-сотник, отодвинутый бабкой в прошлое („один из твоих предков, Эдинька“, – говорила бабка), на самом деле ближе находился к революции 1917 года.
У бабки был весь дом в Лисках, что за дом, я не знаю, в уже послевоенные годы, по-моему, она полдома продала, а в оставшейся половине жила с дочерью Алей.
Иван Иванович неизвестно когда и как умер. Мама мне как-то вскользь на мой вопрос нехотя сказала „погиб на фронте“. Может, и не на фронте! Вообще он мне кажется подозрительной фигурой, и, возможно, это был уже второй брак бабки.
Такие дела.
За след. порцией денег дело не станет, к концу недели вышлю.
Ваш…»
Антон – Председателю, 20 апреля:
«Добрый вечер.
В Лиски я, конечно, съезжу (теперь, видимо, сразу после Пасхи) и надеюсь, что родственники Ваши никуда не переехали, но по своему опыту общения с родственниками (особенно вновь найденными) знаю, что они могут быть разными и разной адекватности. Во-первых, могут принять меня за афериста или ещё хуже – за газетчика, во-вторых, могут обидеться, что Вы прислали меня вместо себя, в-третьих, могут обидеться, что Вы столько лет не хотели знаться?
Может быть дать им Ваш телефон для связи, или Вы им позвоните, или я Вам от них?»
4 мая Антон позвонил из города Лиски и передал телефон двоюродному брату Председателя. Двоюродный брат и Председатель немного поговорили. Брат спросил, умерла ли мать Председателя. Председатель сообщил брату, что да, умерла восемь лет тому назад. Что все умерли. Антону Председатель наказал написать ему, чтобы сейчас не выслушивать сообщение Антона, каковое он плохо запомнит либо запомнит частично.
6 мая Антон прислал сообщение. Вот оно:
«Вкратце отчитываюсь о поездке.
Родственники Ваши – люди хорошие, отзывчивые, очень бодрые, но прошлым своей семьи совершенно не интересуются и мало что помнят.
Просмотрел фотографии и документы, которые только случайно до сих пор не выбросили. Если будете в Лисках, то лучше бы их забрать. Есть много фотографий Вашего отца в молодости, Ивана Ивановича и Веры Мироновны (в том числе дореволюционные, причём фотографии Ивана Ивановича обрезаны все. Я так думаю, в тридцатых годах, от греха подальше).
Единственным более-менее ценным документом является трудовая книжка Ивана Ивановича (род. 25 июня 1888, ум. 17 декабря 1945), где полностью расписан его трудовой путь, в том числе до революции. Начинал он конторщиком в конторе имения Звягинцева в Масловке, затем помощником волостного писаря в селе Новопокровском (нынешний город Лиски), волостным писарем в Коршево, Ливенке (Бирюченского уезда), далее счетоводом и бухгалтером. По тем временам должности достаточно хорошие, и для выходца из простой крестьянской семьи, пожалуй, что и недостижимые. Так что похоже, что рассказы бабки были вполне обоснованны, но относились всё же к родителям Ивана Ивановича (как Вы и пишете в „У нас была Великая Эпоха“).
Кое-что я сфотографировал на телефон, но качество получилось неважное. Высылаю в приложении.
Александр Георгиевич сказал, что побольше может знать Лидия – сестра Вашего отца, проживающая в Ленинграде (так и написал Антон – „в Ленинграде“). Если она жива, конечно. Последнее письмо от неё он нашёл за 2013 год, тогда ей было 92 года.
Роман «Это я — Эдичка» — история любви с откровенно-шокирующими сценами собрала огромное количество самых противоречивых отзывов. Из-за морально-этических соображений и использования ненормативной лексики книга не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим 18-летнего возраста.
«Палач» — один из самых известных романов Эдуарда Лимонова, принесший ему славу сильного и жесткого прозаика. Главный герой, польский эмигрант, попадает в 1970-е годы в США и становится профессиональным жиголо. Сам себя он называет палачом, хозяином богатых и сытых дам. По сути, это простая и печальная история об одиночестве и душевной пустоте, рассказанная безжалостно и откровенно. Читатель, ты держишь в руках не просто книгу, но первое во всем мире творение жанра. «Палач» был написан в Париже в 1982 году, во времена, когда еще писателей и книгоиздателей преследовали в судах за садо-мазохистские сюжеты, а я храбро сделал героем книги профессионального садиста.
Возможно, этот роман является творческой вершиной Лимонова. В конспективной, почти афористичной форме здесь изложены его любимые идеи, опробованы самые смелые образы.Эту книгу надо читать в метро, но при этом необходимо помнить: в удобную для чтения форму Лимонов вложил весьма радикальное содержание.Лицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!
«...Общего оргазма у нас в тот день не получилось, так как Наташа каталась по полу от хохота и настроение было безнадежно веселым, недостаточно серьезным для общего оргазма. Я читал ей вслух порносценарий...»Предупреждение: текст содержит ненормативную лексику!
• Эксцессы• Юбилей дяди Изи• Мой лейтенант• Двойник• On the wild side• Американский редактор• Американские каникулы• East-side — West-side• Эпоха бессознания• Красавица, вдохновляющая поэта• Муссолини и другие фашисты…• Press-Clips• Стена плача• The absolute beginner• Трупный яд XIX века• Веселый и могучий Русский сексЛицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!
«Что в книге? Я собрал вместе куски пейзажей, ситуации, случившиеся со мной в последнее время, всплывшие из хаоса воспоминания, и вот швыряю вам, мои наследники (а это кто угодно: зэки, работяги, иностранцы, гулящие девки, солдаты, полицейские, революционеры), я швыряю вам результаты». — Эдуард Лимонов. «Старик путешествует» — последняя книга, написанная Эдуардом Лимоновым. По словам автора в ее основе «яркие вспышки сознания», освещающие его детство, годы в Париже и Нью-Йорке, недавние поездки в Италию, Францию, Испанию, Монголию, Абхазию и другие страны.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.