И был мне сон - [3]

В дремах смутных не раз

мы встречались, в ладони ладонь.

А в прошедшей ночи без тебя был мне сон,

одинок, я слонялся устало,

не заметив, как стало

ледяным одеяло.

В 1191 г. роман завершился. Вокруг мерцали фигурные фонарики, бушевало веселье наступившего Нового года, а душу поэта расколол шрам разлуки, и на возвратном пути из Хэфэя в плохо топленом подворье он набросал странный стихотворный диалог расстающихся влюбленных. Стихотворный, но не слишком поэтичный, несколько вымученный. Цзян Куй даже не стал сочинять мелодию, взял готовую и написал на ее размер свои слова. «Она» и «он»: диалог; она – простовата, он – утончен. Вероятно, на излюбленном языке эвфемизмов Цзян Куй пытался убедить себя в интеллектуальном диссонансе между собой и «Ивой», в неизбежности и рациональности разлуки. Метафоры плоские, поверхностные. В двух сталкивающихся речевых потоках с нажимом рисуются два противоположных характера, у которых как будто бы нет ничего общего. Пересеклись на пути и разошлись столь же случайно.

Но и через 3 года после разлуки, когда ранняя весна распушила дерева, он, исполненный печали не скудеющих воспоминаний, написал новую мелодию о щебечущих иволгах, и у другого моста в сливовом саду в поэтический текст вдруг вторгается не ожидаемая читателем ива.

И 6 лет спустя его стихи были нагружены все той же печалью воспоминаний о счастливых свиданиях, ушедших в прошлое. Чувство, владевшее поэтом, было не поверхностным, а глубоким, проникшим в творческие слои его личности. Вечным – пережившим физическое существование Цзян Куя и оставшимся в его музыкальных цы. Быть может, он и хотел оборвать связь, но она вышла за пределы частных желаний, обернувшись Универсумом поэтичности. Практически вся метафорическая и эвфемистская система поэзии Цзян Куя связана с образом возлюбленной.

Возможно, именно в психологии творчества следует искать ответ на загадку, обозначенную комментаторами: почему три женщины (жена; хэфэйская возлюбленная; Сяохун, «Краснулька», юная певичка, подаренная ему поэтом Фань Чэнда в знак восхищения мелодиями, которые написал гостивший у него Цзян Куй) столь разно отразились в его песнях.

Жена вовсе не появляется в строках (не потому, что «так не было принято», жены часто становились объектом творчества таких высоких поэтов, как Су Ши, Лу Ю); «Краснулька» – лишь в стихах жанра ши; «Ивушка» – героиня трети всех произведений жанра цы, написанных Цзян Куем.

Будем считать женитьбу мезальянсом, хотя тесные связи с ее родней говорят о близком контакте, да и в одном романтичном блоге упоминается такая, увы, не документированная, деталь душевного благородства этой женщины: она поехала в Хэфэй к возлюбленной мужа и, покоренная ее талантом и обаянием, предложила ей официально стать его наложницей и переехать в их дом. Этот же романтичный блогер, и опять не документированно – но столь созвучно идеализированному образу «Ивушки», – завершил тему трагичным финалом: возлюбленная поэта бросилась в воду у моста с красными балясинами, ибо земной союз дисгармонировал с возвышенностью их отношений.

Этот союз мог существовать лишь в музыкально-поэтическом жанре цы, и каждое произведение цикла написано кровью сердца.

«Краснульку» же Цзян Куй упоминал лишь в стихах жанра ши – строго формализованной поэзии, лишенной тех не ведающих границ эмоциональных выплесков, которые характерны для цы.

А самовыражение Цзян Куя, поэта и музыканта, в максимальной степени выявлялось именно в цы – музыкально-поэтических произведениях с неразрывностью текста и мелодии.

Его произведения в жанре цы – не картина мира, не объяснение мира, а существование собственного Я в декорациях внешнего мира, разговор с самим собой, исповедальность, форма речи, эманация – и как частный выплеск души, и как проявление Универсума, в чем поэт выступает как проводник, а его Божественная Любовь – как детонатор. Оформленный словами текст цы – это своего рода ритуальное песнопение, а короткое предисловие дневникового характера, которыми сопровождается большинство произведений (порой не менее поэтичное, чем само стихотворение), – попытка привязать возвышенный текст к конкретному и реальному личному событию, как бы «опустить его на землю». Во внешнем мире Цзян Куй ищет проявление самого себя, а не находя, отгораживается от материального, уходит в сны, пишет о духовном. Если, например, для Лю Юна отношение к любви иронично и является элементом игры, то Цзян Куй относится к любви с глубокой тоской и бережностью. Возникает ощущение, что он в каком-то трансе и в состоянии обрести возлюбленную лишь духовно, но не как живого человека.

Или его любовь – чувство и вовсе не земное? Назвал же нашего влюбленного поэта известный философ, филолог, историк Ван Говэй – «бессердечным» (у-цин). Этим словом в китайской поэзии обычно безотрадно характеризуют Небо, не обращающее внимание на страдания человека, или удаляющихся в облака перелетных птиц, не несущих весточки от любимой. Не то ли это «отсутствие чувств», позволяющее иве каждую весну возрождаться, из года в год вновь зеленеть?

Я многих повидал на свете,