«…И аз воздам» - [49]

Дыхание мое участилось. Все началось не в ночь убийства Уилера, все началось за несколько дней до этого; у убийцы должно было хватить времени, чтобы зарегистрироваться в гостинице и застать Уилера в удобный момент. Я оказался там совершенно случайно. На меня можно было наплевать, потому что я вырубился; это делало ситуацию еще более удобной. Надравшегося до бесчувствия, ничего не помнящего, меня легко было подставить.

Но убийца не знал о моей привычке всегда иметь в обойме все шесть патронов. Он забрал лишнюю пулю и гильзу, не подумав о такой маленькой детали. У него не хватило ума пошарить в моих карманах, он нашел бы кучу пустых гильз и заменил пулю, застрявшую в матрасе.

Даже одна ошибка может стоить жизни. Всего одна. И он ее сделал.

Убийца, видимо, испугался до смерти, обнаружив, что я детектив. Он понял, что я буду хлопотать о возврате лицензии, и пошел дальше… Ему захотелось узнать обо мне побольше. Он просмотрел старые газеты и нашел отчеты о судебных процессах. Он должен был понять, что я ни во что не ставлю человеческую жизнь, — так же, как и он. Но я немного другой: я стрелял только в убийц. Я не знаю большего наслаждения, чем убийство убийцы. Эти ублюдки пытались бежать, иногда это им удавалось.

Я вытащил люгер и проверил его, хотя в этом не было необходимости. Я снял пистолет с предохранителя и оставил его в заднем кармане, готовым в любой момент выплюнуть пулю в лицо убийце.

Я заставил себя ни о чем не думать, я не мог одновременно искать и думать.

Я бил и раздирал на части все, разыскивая эти проклятые фотографии, и ничего не мог найти, кроме нескольких непроявленных пластинок. Я перевернул комнату вверх дном и приступил к темному закутку, когда услышал шаги.

Кто-то направился из холла в ту часть квартиры, где были спальни. Ключ повернулся в замке, и дверь отворилась. Передо мной возникло лицо Энтона, лицо, внезапно ставшее смертельно бледным; дверь захлопнулась, и ботинки быстро застучали на лестнице.

Я вспомнил, что, войдя в квартиру, оставил включенным свет.

Мое пальто зацепилось за раковину, потом еще за что-то, когда я проползал через дыру в стене. Я рванулся, услышал треск рвущейся ткани и вскрикнул от ярости.

Чертов сукин сын удирал? Я двинулся в холл, не потрудившись закрыть дверь. Его ботинки простучали по ступенькам вниз: хлопнула входная дверь.

Я выбежал на улицу с пистолетом в руке, но он мне не понадобился — машина Энтона уже устремилась к перекрестку.

Он включил правый сигнал поворота, и я увидел, как путь ему подрезал ползущий следом таксист, услышал скрежет металла, крики водителей. Энтон остановился, пытаясь подать назад.

Я повернулся и бросился в проход между домами. Забравшись в машину, я повернул ключ зажигания; мотор покашлял и завелся.

Богиня судьбы подтолкнула мою машину. Я выбрался из проезда и помчался вниз по улице. Когда я повернул за угол, Энтон уже проехал боковой проезд и выехал на главную дорогу; таксист бежал за ним, размахивая руками и крича во всю силу легких. Мне пришлось посигналить, чтобы он отошел с дороги.

Энтон, наверное, услышал сигнал и поддал газа. Его большой автомобиль ракетой рванул вперед. Из такого же автомобиля в меня стреляли на Тридцать Третьей улице. Рейни. Я решил, что он должен сгореть в аду, откуда он родом.

Наверняка стрелял он, а за рулем был Энтон.

Теперь я радовался снегу. Он убирал машины в гаражи и прижимал такси к обочинам. Улицы превратились в длинные белые туннели, освещенные яркими фонарями. Я приближался к нему, и он все сильнее жал на газ. Красный свет мигнул и был проигнорирован. Его машину стало заносить, но он справился с этим и оторвался от меня.

Он наверняка испугался. Очень. Наверное, сидя за рулем, ничего не мог понять. Наверное, он проклинал свой шикарный автомобиль, соображая, почему он не может оторваться от моего драндулета. Откуда ему было знать, что под капотом моей старушки стоял форсированный двигатель. Я был в пятидесяти ярдах от него, и расстояние между нами все сокращалось.

Его машину занесло на повороте, она ударилась о поребрик, в одно мгновение преодолела его, и у меня похолодело в желудке, потому что богиня судьбы отдала мне Энтона. Она отдала мне Энтона, машина которого врезалась в стену дома, перевернулась и осталась на тротуаре, как большой раздавленный жук.

Я притормозил, остановился на середине улицы и побежал к его машине с пистолетом в руке.

Заглянув в лобовое стекло, я засунул пистолет в карман и произнес несколько нехороших слов. Энтон был мертв. Его голова превратилась в кровавое месиво, уцелели только глаза, но они были совсем не в том месте, где им полагалось быть. Дверь была распахнута, и, быстро оглядевшись кругом, я стал искать то, за чем охотился. Единственной вещью в машине был Энтон. Один мертвый глаз смотрел, как я шарю по его карманам. В его бумажнике я обнаружил пачку пятисотдолларовых купюр и квитанцию на заказное письмо. На ней была пометка «Послано специальной доставкой» и сегодняшнее число.

Письмо было адресовано Клайду Уильямсу.

Значит, именно эта крысоподобная мразь была мозговым центром. Клайд был убийцей, и Велда сейчас с ним. Велда пыталась что-то выведать у него, у него, который знал все в деталях.