«…И аз воздам» - [45]

Конни сощурилась и глубокомысленно подняла палец.

— Джин — это не настоящее ее имя. У нее длинное польское имя, она его изменила, став манекенщицей, и даже сделала об этом официальное уведомление; я вырезала его из газеты. Майк, вот там в шкафу стоит маленькая кожаная папка. Принеси ее мне.

Я поднялся и начал с большого ящика. Конни сказала:

— Нет, Майк, другой.

Я порылся в другом ящике, но не мог найти эту папку.

— Черт побери, Конни, подойди и найди сама, прошу тебя!

— Я не могу. — Она засмеялась.

Я начал безжалостно выбрасывать все из ящиков на пол, и она откинула простыни и побежала, чтобы остановить меня. Теперь я понял, почему она не хотела вылезать из постели, — на ней абсолютно ничего не было.

Она нашла папку в глубине ящика и передала мне с презрительной усмешкой.

— Мог бы, по крайней мере, закрыть глаза.

— Но такая ты мне очень нравишься. — Я попытался просмотреть эту папку. — Ради всего святого, надень что-нибудь!

Она уперлась руками в бедра и наклонилась ко мне, высунув язык. Потом медленно повернулась, соблазнительной походкой направилась к шкафчику, вытащила свое меховое манто и скользнула в него.

Потом она села на низкую банкетку, положив ногу на ногу и откровенно давая мне понять, что я могу смотреть, но и только.

Когда я вернулся к просмотру папки, она распахнула манто, и мне пришлось повернуться к ней спиной. Конни засмеялась, но я продолжал искать и нашел эту вырезку.

Ее звали Джулия Травески. Был указан ее адрес — небольшой пансион на окраине города. Я сунул вырезку в бумажник и положил папку на место.

— По крайней мере, это уже кое-что, — сказал я. — А остальное мы узнаем.

— А что ты ищешь, Майк?

— Что-нибудь, что подсказало бы мне, почему ее убили.

— Я думаю…

— Да?

— Когда девушка обращается в агентство, она должна оставить свою анкету, фотографии и вырезки из прессы. Может, ее документы еще там.

Я присвистнул и кивнул головой.

— Молодец, Конни. Я звонил Юноне, но ее не было дома. А как Энтон?

Конни фыркнула и натянула манто на ноги.

— Этот пьяница еще отсыпается после вчерашнего. Он и Мэрион Лестер наклюкались и отправились еще с несколькими гостями домой к Энтону где-то около трех утра. Никто из них сегодня на работе не появлялся. Юнона ничего не сказала, но ужасно разозлилась.

— С ума сойти! А у кого еще есть ключи от агентства?

— Ну, я могу попасть внутрь и так. Однажды я оставила сумочку в офисе. Пришлось поцеловать сторожа в плешивую голову, чтобы он дал мне ключ.

— Конни, сделай доброе дело. Сходи посмотри, есть ли там ее личное дело. Возьми его и возвращайся. Ты мне очень поможешь, если тебе удастся раздобыть папку.

— Не хочу, — надулась она.

— Конни, я же тебе объяснил…

— Пойдем со мной!

— Я не могу.

Надутые губки сменились улыбкой, она состроила мне глазки из-под ресниц. Потом встала, взяла сигарету, естественным движением, как будто была в вечернем туалете, сбросила манто, положила руки на бедра и заглянула мне в глаза.

— Пойдем со мной, а потом вернемся вместе.

— Иди сюда. — Я схватил ее и так крепко прижал к себе, что рот у нее приоткрылся. Потом я крепко ее поцеловал — так крепко, что у нее перехватило дыхание и затуманились глаза. — А теперь делай то, что я сказал, или я тебя отшлепаю.

Она опустила глаза и надела манто.

Я приподнял за подбородок ее лицо.

— В этом мире должно быть больше таких людей, как ты, малышка.

— А ты противный, Майк. Ты большой и грубый, как мои братья, и я люблю тебя в десять раз сильнее.

Я хотел еще раз ее поцеловать, она это поняла, выскользнула из манто и бросилась в мои объятия. Я вынужден был отстранить ее, потому что вспомнил о Велде.

Страх охватил меня с головы до ног, и я проклял землю, по которой ходил Клайд. Я почти выбежал из квартиры и бросился вниз по лестнице. Хозяин магазинчика на углу уже выключал свет. Я был в телефонной кабине, прежде чем он успел мне сказать, что магазин закрыт; мои пальцы с трудом держали монету.

Минуты и секунды — маленькие осколки вечности, которые могут придать жизни смысл! Может быть, у меня еще есть время. Я набрал номер Велды и долго слушал гудки. Никто не отвечал, а я все не вешал трубку. Телефон звонил, наверное, целый год. Наконец она подошла. Услышав мой голос, она хотела повесить трубку. Я закричал, и она осторожно спросила, где я.

Я сказал:

— Я далеко от твоего дома, Велда, не беспокойся. Не ходи туда сегодня… В этом уже нет необходимости. Я думаю, мы поймаем птичку за хвост.

Голос Велды был так тверд, что я застонал.

— Нет, Майк. Не пытайся остановить меня. Ты и раньше не позволял мне ничего делать, а я знаю, как это важно. Пожалуйста, Майк…

— Велда, послушай. — Я старался говорить спокойно. — События развиваются. Убита манекенщица агентства Джин Троттер, ее настоящее имя Джулия Травески.

— Кто?…

— Джин… Джулия Травески.

— Майк, так звали девушку, о которой Честер Уилер писал жене. Он встретил ее в Нью-Йорке, она была школьной подружкой его дочери.

— Что?

— Ну, помнишь, я говорила об этом, когда вернулась из Колумбуса?

У меня пересохло в горле.

— Велда, ради Бога, не ходи туда сегодня. Подожди, подожди совсем немного, — взмолился я.

— Нет.

— Велда…

— Нет, Майк. Полиция уже была здесь. Они искали тебя. Тебя обвиняют в убийстве.