И аз воздам - [97]

— Верю, но я совершенно не ориентируюсь не только под землей, но и на ней. У тебя врожденное чувство направления или ты не потерял ориентацию здесь?

— Ты не могла бы говорить более понятно? — Вилл сбавил шаг и сделал знак остановиться. — По-моему, эти подземелья все же необитаемы, — он втянул воздух. — Пусто, никаких запахов не чувствую, даже гнили и пыли нет.

— Про пыль ты загнул, ее-то как раз здесь сколько угодно, — я сунулась в левое ответвление, увидела уходящую вниз лестницу метрах в пяти от себя и быстро вернулась назад, проведя пальцем по узкому карнизу у входа. — Обычная пыль, погляди!

— Обычная пыль лежит там, где живут люди, она и пахнет по-другому. Тебе не объяснить, это надо иметь чутье, чтобы понять разницу. Любую жизнь сопровождают запахи, даже запах гнилья около живых не такой, как около брошенных много лет назад домов. Здесь нет запаха живых, только запах пустоты и камня.

— Значит, мы можем спокойно идти и не опасаться ничего? — время от времени я оборачивалась назад, чтобы удостовериться, что там никто не подкрадывается следом.

— Нет, это значит, что нам надо быть осторожными вдвойне.

«Не все коту масленица» любила повторять моя бабушка, когда ее обожаемая кошка получала вместо рыбы остатки нашего обеда. Но так бабушка воспитывала свою любимицу, а вот наше путешествие по мертвецки пустому коридору закончилось весьма банально — грудой наваленных до потолка камней и плит, из которых были сложены стены. Дойдя до непредвиденного препятствия, мы мрачно рассматривали кучу, не говоря ни слова. Я попинала ногой камни, подошла к стене и попыталась дернуть крайнюю глыбу, но она сидела плотно и двигаться не пожелала. Вилл даже не старался повторить ничего подобного, только рыкнул, перехватил мешки поудобней и пошел вдоль стены обратно.

— Что делать будем? Назад пойдем? — я поспешила за ним, прикидывая про себя толщину завала. Разбирать его можно было до старости, да еще попутно вставала проблема куда девать камни.

— Попробуем обойти это место, — Вилл заглянул в первый после завала коридор, подумал и вернулся. — Тут не пойдем, оттуда холодом тянет.

Свернули мы в третий коридор и потопали, разгоняя по пути застоявшийся воздух. В обе стороны отходили узкие проходы, в которых виднелись ступени вверх и вниз.

— Вилл, а почему мы не идем по проходам вверх? Может быть, там можно вылезти на поверхность?

— Если бы там был выход, оттуда бы шел другой воздух, а так он одинаков везде. — Он принюхался у очередного хода, — ну точно, никакой разницы. Свернем в тот ход, что пойдет направо и будет хоть немного отличаться от этого.

Направо ходов не было, а вот за плавным изгибом нас ждал очередной обвал, перегородивший проход снизу доверху. Вилл постоял около него, присел на корточки и начал царапать когтями пол и крайние глыбы, звук получился невыносимый и я заткнула уши. Мало того, что под землей бродим, так еще и это скрежетанье действует на нервы! Спертая атмосфера древнего подземелья, бесконечные коридоры, мертвая пыль — мне стало казаться, что отсюда невозможно выйти и здесь запросто можно умереть, так и не увидев солнечного света. Вид обвалов давил так, что хотелось рыдать и биться головой о проклятую преграду. А вдруг за ней уже прямой выход и там в конце туннеля блестит голубое небо?

— Может… вернемся? — робко предложила я, присев у самой стены. — Пройдем еще по главному коридору… там понюхаешь…

— Попробуем вернуться, — подумав, согласился Вилл. — До коридора.

На обратном пути буквально через пятнадцать минут мы наткнулись на очередной след обвала и озадаченно замерли, глядя на него.

— По-моему… его тут не было… мы же проходили здесь не так давно!

— Тихо, Лерия, — Вилл предостерегающе положил мне лапу на плечо, — не кричи, это не поможет.

— Слушай, если бы тут был обвал, то мы бы услышали гул, — я пыталась поймать ускользающую мысль, но паника захватывала все внутри и от этого я совершенно перестала что-либо соображать. — Должны были бы дрожать стены, пол, сыпалась бы пыль… Вилл, что тут творится? Зачем мы сюда пошли? Я боюсь… я хочу наверх… пусть лучше…

— Тихо, я сказал! — лапа вилта зажала мне рот. — Нельзя говорить о выборе… о худшем выборе. Пока мы живы, мы будем идти и не смей падать духом, поняла? Пошли!

Повернув опять вперед, мы не прошли и ста метров, как уперлись в очередную груду камней, перегородившую коридор, но Вилл вдруг повеселел и стал очень осторожно отступать назад, не забывая, впрочем, принюхиваться к боковым ответвлениям.

— Вилл, что…

— Тс-с, — когтистый палец лег на рот, — если я правильно понимаю, то нас приглашают в гости, — и он заглянул в ближайший боковой проход. — Давай руку, нам сюда.

Боковой проход закончился маршевой лестницей вниз, по которой мы спускались уже на четвертый пролет, освещенный редкими вкраплениями светящегося камня по стенкам. На площадке, где закончилась лестница, света было чуть побольше, но в этом призрачном свете со стен смотрели изображения змей, выглядевших порой как живые. Особенно жутко было видеть барельеф одного глаза с вертикальным зрачком, который нависал сверху в виде плафона. Захотелось перекреститься и почитать молитвы, хотя апологетом церкви я никогда не была. Вилл шел вперед очень бодро и я завидовала его состоянию. Может, вилты вообще без воображения и страхи людей на них не действуют? В отличие от него мое состояние было настолько близким к панике, что я боялась буквально всего вокруг. Вдобавок стал давить потолок и стены, подкашиваться ноги и больше всего хотелось просто лечь на пол и умереть. Я попыталась выдернуть руку из когтистой лапы, но Вилл тут же сжал ее еще крепче и в запястье вонзились когти. Боль немного отрезвила и способность соображать вернулась в тот момент, когда мы вошли в большой зал.