И аз воздам - [38]

— Ну как прошло перемещение? — голос Дайлерии я признала сразу, но он был столь слабым, что его заглушала даже моя тихая возня под одеялом. — Что надо, служанку зови, там звонок висит. Делай, что хочешь, никто тебе не указ. Здесь тоже все нормально, сейчас пойду в город. Твоя машина где стоит? Разобраться хочу в ней.

— Нормально все, только голова болит… у тебя. Машина стоит за домом, как пойдешь к большой дороге, смотри справа. На ключах черная кнопка подвешена, нажми на нее, она мигнет сигналкой. Закрывать тоже этой кнопкой.

— Болит… хм, — донесся слабый шепот, — приняла за удачу. Все, тяжело пробиваться…

Сеанс связи с Большой Землей прошел удачно. Поздравляю вас, Валерия Павловна, с благополучным прибытием в Лионию! Голова болела нудно и тяжело, вставать не хотелось и мне стало обидно — такой потрясающий отпуск, а по вине Дайлерии приходится лежать пластом. Раз здесь есть магия, наверняка предусмотрены и средства от подобного состояния, помогающие получше нашего лаврового листа и Алкозельцера. Где тут шнур от служанки?

— Госпожа Дайлерия, чего изволите? — стукнувшая дверь впустила маленькую брюнетистую толстушку в сером платьице с белым передничком, белыми кружевами по рукавам и вырезу декольте. Вырез был средних размеров и приличного вида. У девушки очень ярко алел румянец на пухлых щеках, а из-под кружевной фитюльки на затылке висели какие-то ленточки и хвостики.

— Голова болит, — на всякий случай сообщила я хриплым со сна голосом, — плохо мне.

Пожалуй, требовательный взгляд — это именно то, что надо в такой ситуации, потому что девушка моментально закивала головой, как китайский болванчик и обрадованно исчезла за дверями, пятясь задом. Между прочим, когда она вошла, такой радостной не выглядела, что наталкивало на определенные мысли в отношении хозяйки. Но поспешных выводов я никогда не делала, может быть, эта девица была замечена Дайлерией за какими-нибудь пагубными пристрастиями вроде воровства конфет и теперь боится ее, как огня?

Девица примчалась, как нахлестанная, и уже с порога протягивала мне на блестящем подносе прозрачный кубок. или фужер… с каким-то подозрительного цвета напитком, причем держала она его на вытянутых руках так, как будто старалась отгородиться им и пальцы у нее при этом даже побелели на костяшках от напряжения. Я села на постели, пережив еще один всплеск магмы внутри головы, и протянула руку за бокалом.

— Не отравлено? — ох, и голосочек у хозяйки с утра пораньше!

Девушка подняла на меня глаза и нижняя губа у нее задрожала так, как будто она вот-вот разрыдается.

— Чт-то в-вы т-та-к-кое г-го-ворите, госпожа! — она едва справилась с собой. — Я бы никогда… — она судорожно втянула воздух и всхлипнула.

— Одежда моя где? — постаралась я помягче, но вышло еще хуже, чем было и несчастная служанка просто застыла на месте. — Не реви, не съем. Сколько мне еще ждать, чтобы голова прошла?

— Вы ложитесь, госпожа Дайлерия, я сейчас все приготовлю и ваша голова уже пройдет, — залепетала девушка, делая маленький шажок назад. — Давайте я вам еще подушку подложу, я аккуратно подложу, не волнуйтесь…

— Не надо, — я отдала ей бокал и легла набок, посматривая за действиями служанки. — Ты… как там тебя?

— Катарина, госпожа Дайлерия, — девица уже каталась шариком около шкафа, створки которого были сделаны заподлицо со стеной, — сейчас я все приготовлю!

Из необъятного шкафа, который был размером с маленькую комнату, доносилось ее бормотанье, возня и стуки, а я с радостью осознавала, что магма в голове перестает взрываться и покрывается прочной ледяной коркой. Неизвестное средство действовало почти моментально и радости жизни становились доступными и близкими. При этом страшно захотелось в туалет и я стала прикидывать, где может находиться искомое место. Не дай бог, во дворе!

— Катарина, — рявкнула я по возможности грубее, — живот прихватило, боюсь, не дойду!

Расчет оказался правильным, но результат… о, нет! Теперь живот действительно прихватило, только от смеха, потому что служанка вытащила из-под кровати самый натуральный ночной горшок с крышкой и поставила его там, где по ее предположению, я должна была спустить ноги на пол. Горшок был размером с половину десятилитрового ведра и на одном боку был нарисован какой-то герб, а на крышке вместо привычного вида петельки была пришпандорена колючая шишка. Я почесала нос и с опасением посмотрела на это чудо, а Катарина подняла крышку и смиренно встала с ней в паре метров от горшка, прижимая ее к груди.

— Туда? — спросила я, вытягивая шею и указывая пальцем на горшок.

Девица мелко закивала головой, не произнося ни слова. Глаза у нее при этом были размером с хорошую сливу.

— А потом… куда понесешь? — ласкового тона опять не получилось. Катарина затряслась целиком и на блестящую крышку от горшка стали падать тяжелые крупные слезы.

Этак я бедную служанку скоро до кондрашки доведу своими вопросами! Повздыхав, я кое-как пристроилась на этом чуде, сделав себе заметку — первым делом разузнать, как ЭТО делают все остальные обитатели замка. Неужели они все с горшками бегают по коридорам? Как только я поднялась, девушка моментально накрыла горшок крышкой и попыталась уйти задом из комнаты.