Хвосттрубой, или Приключения молодого кота - [20]

Он вскочил и поспешно направился вниз по заросшему склону – выяснять, в чем дело. Тявканье и рычание становилось все громче. Фритти вскочил на верхушку валуна, поднимавшуюся над низкорослым кустарником.

На много прыжков ниже по склону матерая рыжая лиса тявкала на прижавшегося к пригорку котенка. Малыш выгибал спинку, вся шерсть на нем стояла дыбом.

«Не слишком-то устрашающее зрелище – даже для лисы», – подумал Хвосттрубой. Спрыгивая с валуна, Фритти заметил что-то необычное в позе котенка: он был ранен и, несмотря на все свое грозное шипение, серьезного сопротивления оказать не мог. Лиса, без сомнения, это тоже знала.

И вдруг он с ужасом понял, что загнанный лисой в угол котенок – это Шустрик.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

… В единый меховой клубок

Свернувшись, свившись, кошки дремлют,

Подергиваясь, поднывая, -

Но видят ли единый сон?

Эрик Баркер

– Шустрик! Шустреночек! – Фритти кубарем скатился с поросшего кустами склона. – Это я, Хвосттрубой!

Котенок, не меняя оборонительной позы, бросил взгляд в сторону Фритти, но, судя по всему, не узнал его. Лиса резко повернулась к приближающемуся Фритти, но сдаваться не собиралась. Когда он затормозил всего в двух прыжках, она угрожающе тявкнула:

– Не подходи ближе, мышеед несчастный! Я и с тобой разберусь!

Теперь Хвосттрубой ясно видел, что это лиса-самка и, несмотря на взъерошенную шерсть, немногим больше его самого. Лиса была тощая, ноги у нее дрожали – от злости или от страха, Фритти определить не мог.

– Почему ты угрожаешь этому коту, сестрица-охотница? – медленно, примирительно произнес Фритти. – Он что, тебя обидел? Он мне родственник, и я за него в ответе.

Ритуальный вопрос, похоже, несколько угомонил лису, но она не отступила.

– Он угрожал моим деткам, – тяжело дыша, ответила она. – И если понадобится, я буду драться с вами обоими.

Ее детки! Ах вот оно что! Чтобы защитить своих малышей, лисы, как и матери Племени, готовы на все. Он посмотрел на ее торчащие ребра. Должно быть, осень была трудной и для лисы, и для лисят.

– Как же он угрожал твоей семье? – спросил Хвосттрубой. Шустрик, стоявший всего в одном прыжке от него, не сводил глаз с лисы и, кажется, даже не замечал присутствия Фритти.

Лиса одобрительно взглянула на Фритти.

– В предрассветной темноте я вывела лисят на прогулку, – начала она, – но почувствовала запах хищников – крупных хищников. Незнакомый запах. Он немного напоминал запах барсука и немного – кошки. Я тут же загнала лисят обратно в нору и легла на них, чтобы вели себя тихо. Но опасный запах не исчезал, и тогда я решила увести чужого зверя – кто бы он там ни был – подальше от детей. Я велела им не вылезать из норы, а сама выбралась через другой выход.

Запах очень усилился – хищники были где-то совсем близко. Я показалась им и бросилась прочь, а они за мной в погоню. Я вела их по оврагу и вдоль пруда. Даже выскочила на открытый луг, надеясь при свете луны увидеть своих преследователей…

– И кто же это был? – перебил ее Хвосттрубой. Лиса сверкнула на него глазами, шерсть у нее на загривке встала дыбом. – Терпение! – одернул себя Хвосттрубой.

– Не знаю, кот, – резко ответила она. – Они оказались слишком хитрыми, чтобы броситься за мной в траву.

Когда они так и не появились, мне пришлось вернуться, не то они перестали бы гоняться за мной и пустились бы на поиски норы. Впрочем, я уже сказала, это были жестокие и умные хищники… они уже поджидали меня у края леса, и мне пришлось мчаться стрелой, чтобы убежать от них. Они держались в тени, по кустам, я даже точно не знаю, сколько их было. Думаю, больше трех.

Отвага матери-лисы восхитила Фритти. А смог бы он так вести себя в подобном положении?

– Я все бежала и бежала, – продолжала свой рассказ с и л я н а, – пока не убедилась, что мои малыши в безопасности. И наконец бросила своих преследователей в роще, запутав следы… Надеюсь, ты слушаешь внимательно. Я редко разговариваю с котами и ничего не повторяю для них дважды!

– Я слушаю, и с большим интересом, сестрица-охотница.

– Вот и хорошо, – уже дружелюбнее отозвалась лиса. И Фритти понадеялся, что, чем бы по котееночному недомыслию ни досадил ей Шустрик, они сумеют договориться без помощи зубов и когтей.

– Так вот, вернувшись окольным путем, я услышала, как мои лисята отчаянно вопят и зовут меня. И нашла в норе это маленькое чудовище. Разве не ясно, что, пока я уводила подальше тех, других, он проник ко мне в нору, чтобы причинить зло моим деткам! – Она снова ощетинилась. Хвосттрубой собрался было сказать что-нибудь успокаивающее, как его опередил пронзительный крик Шустрика. Фритти и лиса разом повернулись к котенку.

– Нет! Нет! – подавшись вперед, задыхаясь кричал Шустрик. – Я прятался! Прятался от них! – Его начала бить дрожь.

Фритти, в тревоге за своего маленького друга, стал медленно придвигаться к нему.

– Сестрица-охотница, твое беспокойство о детях вполне понятно, но, по-моему, ты приняла за злодея еще одну жертву своих обидчиков. – Он уже был рядом с Шустриком. Уткнувшись носом в бок Фритти, котенок жалобно запищал.

Лиса внимательно посмотрела на Фритти:

– Как тебя зовут, кот?

– Хвосттрубой, из клана Стены Сборищ, – почтительно ответил он. Его вежливая речь, похоже, предотвратила столкновение.