Хватит ли на всех пирацетама - [21]

- Я соскучился! - сердце стучало как амортизаторы без масла, ноги подкашивались, я почти упал на стул.

- Выпьешь?

- Поль, я один был, один, я умер, я хочу домой...

- Ничего. Почти всегда это проходит. Выпей. Иллюзии тоже вещь.

Я прижался к нему и повертел рюмку в пальцах. Человек, я знал, был белой стеной, освещаемой светом тусклых лампад, между которыми и ней бесились фантомы в дикой первобытной пляске. Каждый из фантомов отбрасывал на стену тень. Каждая из теней делала человека немножко черным. И я тоже стена, но я хочу быть небесно белым.

- Не хочу, - поставил рюмку на стол, - это препятствие на пути к белизне.

- Ну и зря, - сказал Поль, - жить надо проще.

Я закрыл глаза и с силой потер лицо. Казалось, будто не спал двое суток. Казалось, будто ускорение 10g рвало и топтало внутренности. Казалось, будто смерч ввинчивал шурупом в неисчислимую бездну тартара...

- Дос, очнись! - Поль похлопал по щекам.

Я очнулся. Да, надобно проще. Буду проще.

- Почему ты здесь?!

- Ох, мир теснее лампы Алладина. Но ты знаешь, попал я в пренеприятную историю. То, что я сижу здесь, еще не говорит о том, что вот мне просто захотелось посидеть в ресторане где-нибудь на другой планете и сижу; скорее, я бы сказал, мое пространственное местоположение полностью задали действия других, реально существующих лиц, которые, в свою очередь, частично обеспечил я сам, движимый жизненным запалом, а остальное - третьи лица, приводимые к активности еще кем-то. Обобщая, заключаем, что мир является множеством, всякое подмножество которого детально определяется остальными членами данного множества. Следовательно, ничто составлено из всего, все составлено из ничего...

Это меня доконало, ненавижу, когда любовь к мудрости оборачивается любовью к мудрствованию. Я ему все высказал. И тогда - о, чудо! - все встало на свои места, все заговорило доступным языком. И вот что я услышал.

Пока Поль готовил речь ко дню вручения Нобелевской премии, комитет успел усомниться в верности своего решения и направил на Дуремонию повторную комиссию для заключительного освидетельствования, сплошь набитую седовласыми академиками. Волей-неволей, он полетел с ними, а та осмотрелась и напыщенно заявила что и не планета это вовсе, а другая сторона Земли. И улетела.

Дуреман остался.

Чтобы выяснить.

Другая сторона Земли! Широко известно, что вероятность появления кирпича без человека равна нулю, с человеком - единице. Вероятность появления когда-либо кирпича равна вероятности появления человека, а вероятность появления последнего стоит в прямой зависимости от вероятности появления Природы. В последнем случае имеется в виду не обязательно Человек в теле человеческом.

Честно говоря, что было до Природы я не знаю, как не знаю и то, была ли она в действительности Первоисточником. Во всяком случае, ее, с хаосом, богами и фортуной назвали первичным миром. Вселенная породила цивилизации и людей, все что мы называем жизнью. Это был вторичный мир - мир, созданный первичным. Мы не утверждаем, что он появился в единственном числе. Всякое "рождение", о которых идет речь, являло собой долговременный эволюционный процесс, почти случайный, так как "дети" были непреднамеренными продуктами жизнедеятельности "родителей", которые и узнавали-то о их существовании чуть не в последний момент.

Итак, люди появились и, конечно, стали возникать третичные миры, которых к настоящему моменту известно пока три: техносфера, ноосфера и фантасфера. Техносфера - это мир, созданный мастерством, руками; ноосфера - мышлением, разумом; фантасфера - мечтами и мощью воображения Человека. Первые два стали связующим звеном между Человеком и Природой, а третий пошел вглубь, чтобы стать по-настоящему "третичным" - третьим шагом Эволюции. Каждый из миров умел влиять на любой другой и каждый считал себя единственным, заслуживающим истинное признание. Фантасфера, или как уже известно, Дуремония стремительно развивалась и вскоре достигла высокой стадии разумности, когда дуремонцы всерьез задумались о своем происхождении. Дело казалось прозрачным, но к людям у них возникла своеобразная неприязнь, какая бывает у детей к родителям, когда они в мыслях ставят себя выше взрослых, на деле пасуют перед опытом, а в душе чувствуют себя им обязанными, не имея сил расплатиться. И тут, как назло, их обнаруживают сами люди. Что делать? Прибывает Блюмбель, а дуремонцы еще не решили как к нему относиться и тогда каждый, кому поручают быть гидом при нем, не принимая полноты ответственности, желает поскорее от него отвязаться. Да и сам Король Тарантландский Руслан не ахти в вопросах дипломатии, хоть и Миротворец. И на это накладывается проблема престижа в политическом соревновании меж Тарантландией и Сколопентеррой и посол последней, решаясь на свой страх и риск, в пылу суматохи выкрадывает Блюмбеля и... ошибается, потому что Феодос первопроходец, а первопроходцы в новых местах, независимо от того кто они и где это, всегда чуждые элементы.

- Феодосушка, - сказал Дуреман, - сейчас я лечу на Землю и милости прошу лететь со мной, это я, дурак, заманил тебя сюда.