Хват Беллью. Хват и Малыш - [84]

Три дня лишенный пищи, он шел на запад. В середине третьего дня он упал под одинокой сосной, на берегу широкой, свободной ото льда реки. Он понял, что это Клондайк. Прежде чем сознание его померкло, он успел развязать ремни и залезть в спальный мешок.

Его разбудили сонные птичьи голоса. Были сумерки. Над ним в ветвях сосны сидели белые куропатки. Голод заставил его действовать, хотя это стоило ему страшных усилий. Прошло пять минут, прежде чем он мог приложить винтовку к плечу, и еще пять минут, прежде чем он, лежа на спине и целясь прямо вверх, спустил курок. Он промахнулся. Ни одна птица не упала, во и ни одна не улетела. Они попрежнему глупо и сонно суетились на дереве. Его плечо болело. Второй выстрел не удался, потому что пальцы его дрогнули, и он раньше времени опустил курок.

Куропатки не улетели. Он сложил вчетверо свой спальный мешок и засунул его между боком и правой рукой. Положив на него приклад, он выстрелил в третий раз, и одна птица упала. Он жадно схватил ее, но увидел, что слишком крупная винтовочная пуля сорвала с нее все мясо и оставила ему только комок окровавленных перьев. Но куропатки все еще не улетали, и он решил попытаться в последний раз. Теперь он целил им в головы. Он заряжал и разряжал магазин. Он давал промахи. Он попадал. А глупые птицы падали прямо ему на грудь, отдавая свою жизнь для того, чтобы он мог насытиться и жить.

Первую он съел сырой. Потом лег спать и спал, пока не переварил ее. Когда он проснулся, было уже совсем темно. Теперь у него было достаточно силы, чтобы зажечь костер. И всю ночь напролет до рассвета он жарил и ел, в порошок растирая зубами птичьи кости. Потом он заснул и спал до следующей ночи. Потом проснулся, снова заснул и проснулся, когда уже солнце было высоко.

Он с удивлением увидел, что костер ярко горит, и что на углях стоит закопченый кофейник, а у огня сидит Малыш, курит коричневую папиросу и внимательно смотрит на него. Кит зашевелил губами, попытался что-то сказать, но почувствовал, что горло его сжала судорога, а грудь сотрясается от подступивших рыданий.

Он протянул руку, схватил папиросу и жадно затянулся.

— Я давно не курил, — сказал он тихим спокойным голосом. — Очень давно не курил.

— Я вижу, ты и не ел очень давно, — проворчал Малыш.

Кит кивнул головой и указал на разбросанные вокруг перья куропаток.

— Не ел, пока не убил этих птиц, — сказал он. — Знаешь ли, мне хотелось бы выпить чашечку кофе. Странный у него, должно быть, вкус. И лепешек бы съел, и сала…

— И бобов? — спросил Малыш.

— О, это божественно вкусно. Я вижу, что я ужасно голоден.

Пока один жарил, а другой ел, они в коротких словах рассказали друг другу все, что с ними произошло после разлуки.

— Клондайк вскрылся, — кончил свой рассказ! Малыш, — и мы тронулись в путь. Две плоскодонки, шесть человек, кроме меня, — ты знаешь всех, славные ребята, — и, конечно, провизиям.

Мы двигались быстро, — пихались баграми, тащились волоком. А потом застряли на порогах. Ну, сам понимаешь, я очень торопился. Набил мешок провизией и пошел пешком. Я знал что найду тебя где-нибудь в горах, почти рехнувшимся.

— Малыш, я иду за самым лучшим, что есть на Клондайке, и не могу больше ждать. Укладывайся. Это лучшее в мире. Золотые озера, золотые горы, приключения, дикая жизнь — чепуха перед этим.

Малыш выпучил глаза.

— В чем дело? — спросил он. — Уж не помешал ли ты?

— Нет, я, в здравом уме. Может быть, для того, чтобы все стало ясным, человеку надо долго не есть. Я видел такие вещи, какие мне даже не снились. Теперь я знаю, что такое женщина.

Малыш раскрыл рот, и по глазам его было видно, что он сейчас улыбнется.

— Не смейся, — ласково сказал Кит. — Ты не знаешь, а я знаю.

Лицо Малыша стало серьезный. Он вспомнил о чем-то.

— Мне не трудно отгадать ее имя, — сказал он. — Все попили осушать Озеро Неожиданностей, осталась одна Джой Гастелл. Она рыщет по Даусону и ждет, не приведу ли я тебя. И она дала клятву, что если я вернусь один, она продаст все свои заявки, наймет армию стрелков, отправится в страну Карибу и проломит голову старому Снассу и всей его своре. И, если ты на минуту сдержишь свой пыл, я успею уложиться и отправиться вместе с тобой.