Хват Беллью. Хват и Малыш - [50]

— Подождите! — скомандовал Кит. — Свяжите ему руки. Не давайте ему возможности цепляться.

«Все вранье», — решил Култус Джордж и спокойно позволил связать себе руки за спиной.

— Это ваш последний шанс, Джордж, — сказал Кит. — Берете упряжку?

— Сколько? — сказал Култус Джордж.

Удивляясь тому, что он способен на такую вещь и в то же время возмущенный безмерным эгоизмом индейца, Кит подал знак. Не меньше удивлен был и Култус Джордж, когда почувствовал, что петля затянулась на его шее и приподняла его с пола. Его упорство было сломлено в одно мгновение. Лицо его выражало изумление, страх и боль.

Кит взволнованно следил за ним. Его никогда не вешали, и он не знал, что чувствует повешенный. Тело конвульсивно извивалось, руки пытались разорвать путы, из горла рвался сдавленный хрип. Кит поднял руку.

— Отпустите! — произнес он.

Недовольные легкостью наказания, золотоискатели поставили Култуса Джорджа на пол. Его глаза вылезали из орбит, он едва держался на ногах, покачивался из стороны в сторону и старался освободить руки. Кит понял в чем дело, просунул палец между веревкой и шеей и растянул петлю. Култус Джордж вздохнул полной грудью.

— Вы возьмете упряжку? — спросил Кит.

Култус Джордж не ответил. Он только дышал.

— О, мы, белые люди, свиньи, — продолжал Кит, чтобы заполнить паузу, недовольный ролью, которую ему пришлось играть. — Мы продаем наши души за деньги, но иногда мы забываем это, и беремся за дело, не думая о наживе. И тогда берегитесь, Култус Джордж. Мы хотим знать, возьмете вы упряжку или нет?

Култус Джордж боролся сам с собой. Он был не трус. Может быть, его опять обманывают и он будет дураком, если уступит. Кит, глядя на него, втайне боялся, что упрямый индеец предпочтет быть повешенным.

— Сколько? — сказал Култус Джордж.

Кит поднял было руку, чтоб дать сигнал.

— Еду, — торопливо ответил Култус Джордж, прежде чем петля успела затянуться.

— И когда спасательная экспедиция нашла меня, — рассказывал Малыш в «Энни Майн», — этот Култус Джордж был впереди всех. Он обогнал Кита на целых три часа, а ведь Кит пришел вторым. Но все равно, я вовремя услышал, как Джордж кричит на своих собак на перевале, потому что эти черти сиваши сожрали мои мокассины, мои рукавицы, кожаные ремни, ножны кинжала и стали поглядывать на меня самого голодными глазищами. Ведь я был пожирнее их.

А Кит? Он приехал едва живой. Он принялся было работать, помогать готовить обед для двух сотен голодных сивашей, а там и заснул на корточках, воображая, что набивает кастрюлю снегом. Я уложил его в свой мешок, и пусть меня повесят, если он мог влезть в него без моей помощи. — Так он устал. А зубочистки я все-таки выиграл. Разве собакам не пошли в прок те шесть рыб, которые Кит им скормил за обедом?

Ошибка мироздания

I

— Стой! — крикнул Кит, налегая всем телом на прикол, чтобы легче было остановить сани.

— Что с тобой? — спросил Малыш. — Ведь воды здесь не видно, дорога совсем сухая.

— Сухая-то сухая. Но там отрава чьи-то следы, — ответил Кит. — А я думал, что здесь никто не зимует.

Сани остановились, собаки легли в снег и стали выкусывать лед между пальцами. Еще пять минут тому назад этот лед был водою. Собаки провалились в полынью, засыпанную снегом. Весенняя вода, стекая с берега, стояла поверх трехфутового слоя льда на реке Нордбэске.

— Впервые слышу о людях на Нордбэске, — Сказал Малыш, глядя на чуть видные следы, пересекавшие реку и терявшиеся налево в устье небольшого ручья. — Но, может быть, здесь бродили охотники?

Кит захватил горсть легкого снега и в раздумьи остановился.

— Нет, — сказал он решительно, — следы идут туда и обратно. В последний раз они шли вверх. Они посейчас здесь, кто бы это ни был. Тут неделями никто не проезжал. Что могло задержать их, хотел бы я знать?

— А я хотел бы знать, где мы будем ночевать сегодня, — сказал Малыш, уныло глядя на юго-запад, где сумерки сменялись тьмой.

— Пойдем вверх по этому ручью, туда, куда ведут следы, — предложил Кит. — Там много сухого хвороста. Мы сможем разбить лагерь в любое время.

— Лагерь мы сможем разбить в любое время, но нам надо ехать и не отклоняться с дороги, чтобы не сдохнуть с голоду.

— Нам может что-нибудь попасться на этом ручье, — продолжал Кит.

— Посмотри на наши припасы! Посмотри на собак! — воскликнул Малыш. — Посмотри на… Э, да все равно… Уж ты настоишь на своем.

— Мы даже и дня не потеряем, — настаивал Кит. — Может быть, даже лишней мили не сделаем.

— Многих и лишняя миля отправляла на тот свет, — проворчал Малыш, мрачно и покорно качая головой. — Ну, ладно, поедем навстречу несчастью. Вставайте, безногие, вставайте! Эй, Брайт! Эй!

Вожак повиновался, и вся упряжка медленно потащилась по рыхлому снегу.

— Стой! Надо утоптать дорогу, — закричал Малыш.

Кит достал из саней лыжи, подвязал их к мокассинам и пошел вперед, уминая рыхлый снег для собак.

Это была не легкая работа. Собаки и люди уже много дней сидели на урезанном пайке, и энергия их почти истощилась. Они продолжали медленно двигаться по круто подымающемуся руслу реки. Высокие скалистые берега сблизились, и они шли узким ущельем. Под нависшими громадами царил полумрак.