Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке - [36]

Тем временем в отношениях двух империй наступило охлаждение, чреватое серьезным конфликтом. Мощное восстание мусульманского населения Китайского Туркестана против китайского владычества в середине 1860-х гг. ввергло сопредельные с Россией районы Поднебесной в кровавый хаос. После взятия восставшими в апреле 1866 г. города Чугучака власть Пекина в Синьцзяне, казалось, окончательно пала. Установление на территории Кашгарии и Илийского края власти местных исламских лидеров не погасило страстей. Разоренное войной население огромного края в массовом порядке искало спасения на русской территории. При этом как беженцы, так и население приграничных районов России страдало от расплодившихся разбойников. В этой ситуации губернатор Семипалатинской области генерал Г. А. Колпаковский по согласованию с Петербургом отдал приказ войскам занять Илийский край. Этот шаг позволил навести порядок, однако резко ухудшил отношения России с Китаем. Хотя при занятии Илийского края официальный Пекин получил заверения в том, что это временная мера, китайское правительство подозревало — и небезосновательно, — что просто так русские оттуда не уйдут.

Перспектива территориальных потерь вовсе не устраивала официальный Пекин. В течение нескольких лет китайское правительство ничего не могло поделать ни с мятежниками, ни с русскими оккупационными войсками, однако во второй половине 1870-х гг. ситуация изменилась. Цинские войска под командованием генерала Цзо Цзунтана, разгромив очаги восстания в провинциях Шэнь-си и Ганьсу, вошли в Синьцзян. Летом 1877 г. умер наиболее могущественный из местных лидеров — кашгарский эмир Якуб-бек. Спустя год цинские войска подошли к границам Илийского края.

Происходящее не застало русское правительство врасплох. Опасаясь войны с Китаем, оно еще в марте 1878 г. приняло решение вернуть Китаю Илийский край, выдвинув ряд встречных условий. В конце 1878 г. в Россию прибыл цинский посланник Чун Хоу. Переговоры о судьбе Илийского края продолжались почти год и завершились в октябре 1879 г. подписанием Ливадийского договора. Чун Хоу, игравший «на чужом поле» фактически в одиночку, принял требования русской стороны, включавшие амнистию участникам антицинского восстания, выплату Пекином издержек по многолетнему управлению краем, предоставление русским купцам торговых льгот, а самое главное — уступку ряда стратегически важных приграничных районов Илийского края России. Последнее вызвало в Пекине бурю негодования, едва не стоившую Чун Хоу головы. Цинский двор отказался ратифицировать Ливадийский договор, и все началось сначала. Летом 1880 г. в Петербург прибыл новый переговорщик — цинский посланник в Лондоне и Париже Цзэн Цзицзэ. В ходе тяжелых переговоров царскому правительству пришлось умерить притязания, и в феврале 1881 г. новое соглашение было достигнуто. Вступивший в силу 7 августа 1881 г. Петербургский договор позволил разрешить затянувшийся илийский кризис. Уже в марте 1882 г. русские войска отправились домой, а к концу 1883 г. получила обозначение линия русско-китайской границы в Илийском крае.

Заключение Петербургского договора 1881 г. было с полным основанием воспринято в Пекине как серьезная дипломатическая победа. Развивая успех, китайские власти уже в 1882 г. поставили перед Россией вопрос о пересмотре границы в Уссурийском крае. В центре спора оказалась деревня Савеловка, незадолго до этого основанная корейцами, принявшими русское подданство. Отводя переселенцам место для строительства, начальник Новгородской постовой команды полковник Савелов допустил ошибку и залез на территорию Китая в местности под названием Хэйдинцзы. Никакого умысла в этом не было: линия границы в Уссурийском крае была обозначена на местности гораздо хуже, чем на бумаге. К тому же за годы, прошедшие со времени разграничения 1860 г., пограничные знаки попросту разрушились. Долгое время китайские власти не обращали на это внимания, однако в конце 1882 г. внезапно решили возмутиться. Сильное влияние на местную администрацию оказывал крупный столичный сановник У Дачэн, еще в 1880 г. прибывший в Маньчжурию укреплять оборону северо-восточных окраин. Поднимая вопрос о Савеловке, цинские власти намеревались в конечном счете завладеть частью побережья залива Посьет и, лишив Россию общей границы с Кореей, обеспечить себе выход к Японскому морю. Действуя чрезвычайно напористо, гиринский губернатор Мин Ань попытался поставить в Савеловке китайский войсковой караул. В ответ из села Никольского в направлении границы в начале 1883 г. был выдвинут 3-й Восточно-Сибирский батальон (так называемый «Савеловский поход»).

На требования маньчжурских властей немедленно очистить Савеловку губернатор Приморской области генерал-майор И.Г. Баранов резонно отвечал, что для решения такого вопроса нужно созывать пограничную комиссию с участием обеих заинтересованных сторон. В то же время в переписке с вышестоящим начальством генерал настоятельно рекомендовал не упорствовать в вопросе о судьбе деревни, дабы не провоцировать конфликт с китайцами. Последний был чреват серьезными последствиями: для надежного прикрытия края сил у губернатора было маловато. Преследуя собственные цели, китайские власти понимали, что для полного пересмотра границы оснований нет. Еще летом 1877 г. прохождение линии границы от Посьета до устья Уссури, определенное Пекинским договором, было подтверждено двусторонней комиссией, причем китайская сторона не только не имела претензий, но даже наградила главу русской делегации НГ. Матюнина орденом. Требовалось оказать на русских дополнительное давление. Для этого маньчжурские власти подняли вопрос о преступлениях русских против китайцев, проживающих на российской территории.