Художники смерти - [15]

— У тебя что-то горит? — Мысленно ругнувшись, я прошел на кухню. Лангеты прожарились даже чересчур хорошо. Ольга некоторое время наблюдала, как я аккуратно вываливаю мясо в мусорное ведро, потом заметила:

— Собак бы накормил бродячих. Они существа местами полезные. Кстати, привет. — Интересно, пришла она по своей воле или это — один из этапов моего обучения. Я вытер руки. Достал из шкафчика еще один бокал. — Привет… рад тебя видеть. Чем обязан…? — Она делано вздохнула.

— Дай ножик посмотреть. — Тяжелый клипит в сложенном виде мог использоваться как заменитель кастета — острый хвостовик рукоятки выступал из кулака, также как и тупой «рог» на обухе лезвия — между пальцев. Получалась эдакая дробилка — ножи подобной конструкции часто рекламируют, как средство самообороны. И правда, лезвие в восемь-девять сантиметров не может представлять большой опасности, если не умеешь им пользоваться. Ольга повертела клипит в руке, потом задумчиво посмотрела на оттянутый пистолетом карман.

— Резиновые пули… — Я опередил ее вопрос. — ни капли серебра, не беспокойся.

— А тебе еще не говорили, что разрушительную силу серебра придумали кинорежиссеры?

— Сценаристы…

— Зануда.

— Согласен. Итак, куда пойдем? — Капризный изгиб губ, за которым гостья спрятала лукавую усмешку.

— Это ты должен девушке предложить место для встречи.

— Девушке стоило позвонить перед приходом. Ведь не просто так ты здесь оказалась, я прав? Поэтому меня и отпустили домой. — Ольга махом допила вино и поднялась.

— Ну, раз уж ты такой умный, думай сам, куда мы отправимся. Возьми зубную щетку, бритву и свои трусы в горошек — уезжаем на пару дней.

— Нет у меня трусов в горошек — только стринги. — Я попытался изобразить ворчание, получилось плохо. Девушка всем видом изобразила заинтересованность, потом фыркнула в бокал.

— У тебя пятнадцать минут, мачо сибирский. — Ворча по поводу ранних гостей, которые приходя не вовремя, и пугают людей и нелюдей, я пошел собираться.

Глава 8

У подъезда нас ждало такси. Но дорогу ему преграждал микроавтобус «Соболь», клином уткнувшийся в бордюр. Когда мы появились на улице, дверь автобуса распахнулась, и оттуда вышло четверо широкоплечих молодых людей в странном одеянии. Сапоги, черные шаровары и свободные рубахи делали их похожими на княжеских дружинников из какого-нибудь исторического фильма. Впечатление дополняли длинные волосы, стянутые кожаными шнурками на лбу.

При виде этих людей Ольга, не стесняясь, выругалась и отшатнулась назад. Я пожалел об оставленном дома револьвере, и потянулся за клипитом. Ребята доставали из рукавов деревянные дубинки, и дела наши явно начали ухудшаться. Спутница чуть пригнулась, ее глаза сузились, девушка, оставаясь столь же привлекательной, превращалась в нечто непонятное. Казалось, что просыпаются все древние инстинкты, превращающие человека в зверя. От ее взгляда первые двое приостановились, часто крестясь. Но другие рванулись вперед.

— Прыгай! — Ноги, подчиняясь приказу, толкнули вверх, а рука спутницы с неженской силой прибавила скорости и задала направление. Я увидел козырек над входом в подъезд, и ухватившись за него, вскарабкался наверх. Ольга, не касаясь бетона руками, вспорхнула следом. После секундного раздумья она запрыгнула на балкон второго этажа.

— Ты вспомнишь, чему тебя учили? — Ее окрик вывел из ступора, я последовал за ней. Когда двое преследователей вскарабкались вслед за нами, мы вынесли стекло и провалились в квартиру. На лестнице слышался топот двух пар ног, а на балкон забирались те, кто решил повторить наш путь. Ольга, сжав мою руку, проволокла за собой через квартиру, и, кроша стекла, мы выпрыгнули с противоположной стороны дома. Вслед понеслись ругательства — дружинники не решились повторить этот трюк. А мы рванули через двор, ожидая, что вот-вот сзади появится микроавтобус.

На бегу Ольга вытащила телефон и выпалила несколько слов. Я разобрал только «опричники» и «чистка». Девушка выслушала инструкции и потащила меня в дом, стоящий напротив.

— Спрячемся у людей… смотри, как это делается. — Она позвонила в одну из дверей. Через некоторое время та распахнулась. На пороге стоял мальчик лет десяти. Он внимательно разглядел нас, и, наконец, спросил.

— Вам кого? — Когда жесткий оскал у девушки успел смениться ласковым выражением, не заметил даже я.

— Ой, а ты какой большой вырос! Мне мама твоя столько рассказывала, а я все никак не собиралась в гости зайти. Она дома, да? Пусти нас. — Мальчик откинул цепочку с двери и распахнул ее. Мы ввалились внутрь. Ольга повернула все возможные ручки замков, и после этого шумно вздохнула. Я посмотрел на ребенка. Он ничего не делал, просто стоял, глядя перед собой. Спутница, видимо, решила внушить ему, что мы — хорошие знакомые его родителей, но перестаралась в степени воздействия, слегка оглушив его. Она сама заметила это, и кивнув в сторону ребенка — присмотри, мол, пробежалась по квартире.

Я осторожно провел ладонью по лбу мальчика, чувствуя, как на смену его ступору приходит покой и расслабление. Ребенок шевельнулся, потом прошлепал в комнату и упал на кровать. Ольга вернулась, посмотрела на него.