Художник - [19]

Открыв дверь в склеп ещё раз, я внимательно изучил его тесное помещение. Никаких коридоров, люков, дверей или окон, вот что странно. Осмотрел себя, вид приличный. Спортивная одежда, ничего предосудительного во внешнем облике нет. Выбираясь с кладбища, я его узнал. В четырёх километрах мой дом. Не близко, но и я никуда не тороплюсь. Прошло времени, не более трёх минут, с тех пор я зашёл в храм-метро, близ исторического института. И вот я здесь, примерно в двенадцати километрах от того места. Неплохой способ перемещения. Жаль только неконтролируемый. Четыре километра в минуту или 66.6 метра в секунду.

Домой я вернулся минут за сорок. Ничего примечательно в моей прогулке больше не было. Кроме сильного желания поесть, но я твёрдо решил идти домой. В пути мне встретился один забавный рекламный плакат. На нём была реклама, нового интернет браузера, под названием «Бог». Лозунг его поисковика гласил: «Задай вопрос богу». Это меня дико позабавило, и я вернулся домой дико голодный, но довольно весёлый.

А не закатить ли мне целую линейку картин, на эту тематику? Каждый приличный художник находил откровения для своих картин в вопросе концепции той или иной религии. Я, как уважающий себя деятель культуры, просто обязан вплотную заняться этим вопросом. Но сразу после реализации уже задуманной и текущей линейки.

Оставшийся день я творил дома. Вечером, смело орудуя кистями, я обдумывал план побега из реальности, в поисках познания загадки Селены. Она целиком представляла для меня одну высокую, но стройную загадку. Мне было непонятно, что именно мне в ней нравится. Такое бывает, когда видишь приличный мотоцикл, а тебе в нём нравится сразу всё. Звук, скорость, движение, чёрный цвет, светила, в общем всё. Когда я собрался ехать к Селене в клуб или если её там нет, то домой, зазвонил мой домофон.

— Кай на связи.

— Привет, — это была Селена.

— Селена, — сказал я с удовольствием её имя. — А я чуть было к тебе не уехал.

— Ты телефон выключил, чтобы мне сюрприз сделать, не окажись ты сейчас дома?

— Ой, да он сломался.

— Так и будем через трубку говорить? Тут люди ходят, звук на громкой связи, они мне мешают.

— Ой, заходи конечно.

Я впустил её, а сам стал метаться по студии в поисках приличной, свежекупленной одежды. Ботинки, чёрные джинсы и такая же приталенная рубашка, быстро оказались на мне, вместо халата. Только причесаться не успел. Я открыл ей дверь. По обыкновению, вся в чёрном. На ней было неимоверно короткое, обтягивающее платье из мягкой кожи и плащ до пола. Я закусил губу.

— Оделся ты прилично, а на голове бардак. Я с тобой таким на улицу не выйду. У тебя есть расчёска?

— Где-то была, здесь, — я стал искать расчёску, но она меня поймала и поцеловала. — Была.

— Ты что не любишь поцелуи?

— Люблю. Но они не главное.

— А что главное?

— Главное это ты, мой чёрный бриллиант, во всём своём мистическом и загадочном свете. Ты мой личный вакуум, в котором я, только и могу дышать. Пустота моя. Моя любимая чёрная материя. Вселенная ты моя неизведанная.

— Потише-потише, — засмеялась она, когда я сжал её в своих объятьях. — А то выдавишь меня как тюбик с красной краской. Верю-верю, можешь не надрываться дальше. Покажи мне лучше свои новые картины, я вся истекаю любопытством, когда представляю, как ты здесь творишь.

Я показал ей свои новые законченные картины. Она смотрела на них очень неоднозначно. Иногда на лице её было восхищение, иногда непонимание, иногда сильное возбуждение. В целом ей очень понравилось.

— Мне вот эти понравились очень. Особенно эта, где рептилии в приличной одежде сидят в ресторане и едят. Та где две ящерицы на двухместном велосипеде совершают поездку в горах моя любимая. А ещё вот эти две, где крокодилы играют в театре и змеи танцуют балет. Пикник детёнышей черепах вообще бомба. Ты это всё сам придумал?

— В мире ничего нельзя придумать. Всё уже есть и висит в информационном пространстве. Что-то можно и так сорвать как яблоко с ветки, чего-то нужно дождаться, чтобы само упало, а где-то нужно покачать дерево, что упало. Почти всё, что здесь есть, само упало и оказалось в поле зрения моей наблюдательности.

— Я вот смотрю на твои картины, да на тебя и вижу, что тебя гнетёт какая-то проблема. Ты может уже, поделишься ей со мной? Я к тебе далеко не безразлична, мы с тобой виделись намеренно, больше чем пару раз. Для меня это показатель. Я к себе людей, обычно не подпускаю вовсе.

— Есть у меня вопросы, в которых наука бессильна, хотя исходят они как раз, из её высших сфер проявления. — признался я.

Далее Селена убедила меня, что там, где наука бессильна, нужно обращаться к нелогичному объяснению. Девушки на этот счёт более практичны. Это им подведомственная сторона луны. Знает она, как раз одну хорошую, городскую колдунку. Та без вопросов и лишних формальностей, должна раскрыть мои вопросы и пролить на них, свет истины. К ней мы и поехали, на её спортивном мерседесе. Мне показалось это очень хорошей затеей, особенно в плане конспирации. Я попросил её заехать во внутренний двор, после чего прилёг на своём сиденье и велел выезжать, будто она совсем одна. Она воспользовалась случаем и прокомментировала мои опасения слежки.