Художник и интерпретатор - [3]

Силясь понять т. е. настраиваясь, человек проявляет волю. Эта воля есть воля-к-радости-бытия. Стремление к бытийной радости делает волю тем чем она является нам, а именно: несокрушимой силой превосходящей силу рассудка (И. Кант). А это значит, что настроенность позволяет проникнуть в те сферы и понять то, что недоступно и непосильно холодному рассудку. Поэтому если интерпретация исходит из настроенности, то она всегда подлинна ибо отвечает голосу Бытия.

Истиной бытия является не то, что постоянно сохраняется как нечто однозначное и неизменное, а то, что порождает настроение радости. Если произведение искусства не радует человека, то это значит, что оно утратило для него истину своего бытия. Бытие текуче. Из этого следует, во-первых, что на один и тот же вопрос в разное время могут быть получены разные ответы. Но все они будут соответствовать истине Бытия; во-вторых, бытийную истину невозможно уловить незыблемыми (“одеревенелыми”) научными понятиями, только живая речь может передать настроение созвучной радости.

Предлагаемая работа есть авторская интерпретация отдельных произведений изобразительного искусства. Авторская — означает, что предлагаемый вариант интерпретации есть выражение настроения того Dasein, которое возникло в результате настроенности экзистенции автора (тайны его души) на голос исходящий из картины. Возникает типичный вопрос: может ли такая, на первый взгляд сугубо субъективная интерпретация иметь объективное значение? Вопрос этот типичен и поэтому он “ложен”. В интерпретации возникшей в результате настроенности невозможно выделить какие либо субъектно-объектные отношения. Настроенность есть то, что как раз призвано слить эти отношения в неразделяемое целое. В противном случае говорить о настроенности не приходится.

Но что тогда должно подразумеваться под термином “авторская”? Этот термин означает, что предлагаемая интерпретация существенным образом затрагивает бытие автора, его Dasein. Dasein т. е. тут-бытие, также текуче. Благодаря этому свойству оно обладает способностью настраиваться. Интерпретация предполагает передачу этой текучести, т. е. текучести происходящей в бытии интерпретатора. Если интерпретатор смог уловить и передать текучесть возникшую в нем в процессе понимания и истолкования данного произведения искусства, то это значит, что данная интерпретация имеет преимущество перед традиционными (исходящими из субъектно-объектных отношений) методами интерпретации. Ибо текучее подразумевает нечто текущее само по себе, и следовательно такая интерпретация сама по себе “втечет” в душу каждого кто соприкоснется с ней.

Однако такая интерпретация окажется неприемлемой в том случае если рассматривать искусство как чувственный способ познания объективных закономерностей окружающего мира. Можно ли согласиться с этим? Искусство не просто чувственное выражение идеи (Г.В.Ф. Гегель) но и символ. Символ есть отсылка к чему-то, что заведомо превосходит непосредственное содержание символа. Только посредством символов можно говорить о сверхчувственном, т. е. превосходящем содержание чувств. Невозможно настроиться на понимание произведения искусства если пытаться рассматривать его как объект семиотики (знаковую систему) или учебное пособие. А именно такое, техническое толкование сущности искусства требует современное общество. Предложенная интерпретация есть также и ответная реакция на духовный кризис происходящий в современном мире.

Художник творец искусства, искусство делает из человека творца. Невозможно отделить одно от другого; художник и искусство, искусство и художник образуют целое — Круг. Бытие творения выражает бытие человека, в своем бытийствовании человек устремлен в творение бытия. Творение есть созвучие Человека и Бытия.

Художник и интерпретатор; оба обращены к бытию. Художник — это Интерпретатор, а интерпретатор — Художник. Художник интерпретирует бытие, интерпретатор превращает интерпретацию в искусство искусства. Как невозможно интерпретируемое без интерпретации, так невозможно творчество без интерпретатора. Искусство без его понимания есть мертвый груз. Понимание есть жизнь в ее человеческом измерении. Смысл Жизни как биологического феномена в том, чтобы в мироздании существовал смысл. Человек — это вершина Жизни, ибо смысл его жизни состоит в понимании существующего в ней смысла. Понимать значит видеть проявление жизненности и придавать ей смысл.

Обращение философии к искусству, творению духа есть придание ее смыслу жизненности. В открывшейся жизненности философия находит смысл, смысл который только и делает существование человека осмысленным и понятным, ибо открывает его в самом себе.

17.10.97.