Художница проклятий - [91]
Арчер хотел сбежать прежде, чем другие поймут, что он очнулся, но сначала ему нужно было встать, а это оказалось слишком трудно сделать. Он ощупал свое покрытое пылью тело, пытаясь определить расположение ран. Ему казалось, что болело все тело. Опять.
Однако на этот раз его спина, судя по всему, не была сломана, и он сумел кое-как принять вертикальное положение и прислониться к ближайшей стене, пытаясь понять, что происходит вокруг. Огромный кратер расколол каменный пол недалеко от него, в том месте, где извергалось проклятие Брайер.
«Брайер».
Детали последних событий возвращались к нему. Арчер, его отец и Драйдены столкнулись с Брайер и Мэй в восточном крыле. Брайер среагировала быстрее всех, упав на пол, чтобы нарисовать проклятие, которое уничтожило половину коридора. Мэй бросилась бежать. Арчер был слишком занят тем, что падал от ударной волны, чтобы увидеть, куда она убежала.
Он вспомнил печальные глаза Брайер прямо перед взрывом. Она видела, как он бежит к ней, и решила все равно дорисовать проклятие. Это было хорошо. Арчер был готов напасть на Сиршу до того, как она доберется до Брайер и Мэй, но проклятие Брайер с легкостью справилось с надвигающейся угрозой и, возможно, отбило ему несколько внутренних органов.
«Подумаю об этом позже». Арчеру нужно было выяснить, что стало с художниками проклятий. Донован был ближе к отцу Арчера, но его не было среди толпы, суетившейся над Ларком. Сирша бежала прямо перед Арчером. Он потер запыленные глаза, гадая, удалось ли ей увернуться от проклятия и добраться до Брайер. При мысли о том, что он мог потерять Брайер, Арчера пронзил страх. Она даже не была его в обычном смысле этого слова, но мысль о том, что с ней могло что-то произойти, причиняла ему такую же сильную боль, как все его раны вместе взятые. Он прижал руку к осыпающейся стене, пытаясь собрать силы, чтобы отправиться на поиски ужасных художников и найти их до того, как они успеют добраться до Брайер.
Затем предмет, который Арчер поначалу принял за кусок упавшего камня, зашевелился. Послышался слабый стон, и пара темных глаз открылась. Густые вьющиеся волосы были покрыты пылью и пропитаны кровью. Сирша Драйден лежала под грудой обломков.
Пошатываясь, Арчер подошел к женщине и опустился на колени рядом с ней. Сирша выглядела так же плохо, как он себя чувствовал. Арчер стер с ее лица каменную пыль, часть которой глубоко засела в морщинах на лбу женщины. Она посмотрела на него, и ее горящие жестокие глаза теперь потускнели от боли.
– Ты… ты здесь с ней, верно? – пробормотала она. – Вы прибыли в одно и то же время… Это не совпадение.
– Верно, – сказал Арчер. – Мы с ней заодно.
Губы Сирши скривились в грустной улыбке.
– Она умница.
– Я тоже так думаю.
Сирша, казалось, ничего не понимала и не слышала. Арчер осмотрел ее раны и поморщился от их вида. Женщина была тяжело ранена. Металлический запах крови смешался с неярко выраженным запахом масляной краски и горелой плоти. Арчер убрал с ее тела какие-то обломки, пытаясь сделать так, чтобы ей было более комфортно. Он не хотел, чтобы эта женщина убила его друзей, но и не мог позволить ей умереть у него на руках. Что будет чувствовать Брайер, если проклятие, которое она нарисовала, станет причиной смерти ее матери?
Сирша тронула его за рукав.
– У нее… – Женщина сделала болезненный вдох, и кровь запузырилась у нее на губах. Должно быть, у Сирши было сильное внутреннее кровотечение. Чтобы спасти ее, нужен был маг голоса, но насколько Арчер знал, ее муж был единственным магом, оставшимся в крепости, и где бы он ни находился, все равно он не смог бы ее исцелить.
Сирша снова попыталась заговорить.
– У нее…
– Что вы говорите? – Арчер наклонился ближе к женщине и застонал, когда это движение стало причиной приступа невыносимой боли в животе.
– Все хорошо?
– Простите, – прохрипел Арчер. – Я не расслышал.
– У нее… все хорошо?
– У вашей дочери?
Сирша моргнула, возможно, ей было слишком больно, чтобы что-то сказать или кивнуть.
– Да.
По крайней мере, Арчер на это надеялся.
Сирша убрала руку с его рукава. Арчер решил продолжить говорить, надеясь удержать ее в сознании или, по крайней мере, отвлечься от собственной боли.
– У нее все даже лучше, чем просто хорошо. У нее новая жизнь, и она пытается быть хорошей… Ну, или, по крайней мере, лучше, чем ее родители, – он поморщился, когда его тело пронзила боль в очередной раз. – Вы же знаете, какая она талантливая, и она нуждается в том, чтобы делать правильные вещи, хотя огромная часть ее сущности просто хочет все взорвать. Это просто невероятно, как она пытается справиться с теми картами, которые вы ей раздали. Она раз за разом выбирает самый трудный путь, независимо от того, сколько раз подряд терпела неудачу.
Веки Сирши быстро затрепетали, и на ее губах появилось еще больше крови. Арчер не мог сказать, слышит ли она его и насколько сильно волнуют женщину его слова. Брайер говорила ему, что ее родителям плевать на такие вещи, как добро и зло, но даже они не могли закрыть глаза и не обращать внимания на юную девушку, которая боролась с несправедливостью. И хотя эта битва казалась безнадежной, любой сторонний наблюдатель должен был чувствовать вдохновение, когда видел Брайер.
Великая охота на белого оленя окончена. Сила священного животного перешла к Яннеке, а Сорен стал королем гоблинов. Но равновесие между мирами нарушено и близится Рагнарек. Чтобы остановить конец света, Яннеке должна вернуть к жизни своего мучителя Лидиана, который предвидел гибель миров. Ей предстоит долгое и опасное путешествие. Такое под силу лишь сильнейшим воинам, но Яннеке готова сражаться и выживать.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.