Художница проклятий - [56]

Арчер поморщился. Его подруга-трактирщица перестала кричать на охотника, который, несмотря на ее разглагольствования, не потрудился даже сдвинуть с места тушу зайца. Мисс Олеандр сдалась и поплелась обратно к бару, ее шаги были тяжелыми, как будто бы она не понимала, зачем вообще распиналась. Арчер знал ее как приветливую женщину, которая никогда ни на кого не кричала и никогда не ходила, понурив плечи. Проклятие брало свое, и все его коварство заключалось в том, насколько тонко оно действовало.

Арчер сжал кулаки. В нем начинал закипать старый знакомый гнев.

– Мы не можем оставить их в таком состоянии.

– Мы ничего не можем сделать, – сказала Брайер, и ее голос был полон сожаления.

– Я могу сжечь эту чертову картину, – он двинулся, чтобы вытащить горящее полено из камина, но Брайер схватила его за руку.

– Перестань. Ты не знаешь, с чем имеешь дело.

– Какой-то проклятый художник может обидеться на меня за то, что я испортил его драгоценную картину? – Арчер попытался отмахнуться от девушки. Безрассудный гнев пылал в его крови, становясь все жарче с каждым взглядом на меланхоличных горожан и попавшую в ловушку подругу. Никто из них не заслуживал такой жизни.

– Арчер, послушай меня, – настойчиво произнесла Брайер, все еще хватаясь за его руку. – Я… Мне кажется, я знаю, кто написал это проклятие. Поверь мне на слово: тебе не стоит трогать эту работу.

Арчер напрягся, когда она попыталась оттащить его от проклятой картины.

– Так кто же ее нарисовал?

Брайер закусила губу.

– Я не могу тебе сказать.

– Тогда, я думаю, этому человеку придется представиться лично, – он вывернулся из хватки Брайер и выхватил из камина полено, рассыпая вокруг искры.

– Стой!

Арчер проигнорировал ее. Вокруг него про- явилось еще больше признаков уныния: неопрятные тела, грязь, оставленная сохнуть там, где она упала, взгляды, полные отчаяния, и все эти пустые кружки и обрюзгшие лица. Никто не заслуживал такого кошмарного проклятия.

– Я не оставлю этих людей, чтобы они медленно сходили с ума.

– Ты все испортишь! – воскликнула Брайер.

Арчер подошел к картине с горящей веткой.

– Стой, я тебе говорю! – Брайер снова потянулась к нему.

Арчер увидел что-то в ее руке, затем вспышку синего цвета, а потом мир погрузился во тьму.

Глава 15

К тому времени, как Брайер удалось вытащить Арчера из городка, уже полностью стемнело. Он был сложен крепче, чем казалось, если судить по его длинным конечностям, и вскоре девушка пожалела, что не воспользовалась перемещающим проклятием. Однако она беспокоилась, что, если достанет свои краски так близко к картине с таким сложным проклятием, то спровоцирует активацию защитных чар.

Брайер было трудно удерживать проклятый синий камень в контакте с кожей Арчера, пока она тащила бесчувственное тело юноши по неровной земле за сапоги. В конце концов, она засунула камень Арчеру в рот, надеясь, что тот его не проглотит. Потом Брайер могла бы заставить его выблевать камень, но ей показалось, что ей и так многое следовало ему объяснить, когда он очнется. Художница не видела необходимости в том, чтобы усугублять ситуацию.

Ночь была спокойной за пределами маскирующего проклятия. Брайер дотащила Арчера до деревьев и опустилась рядом с ним на колени. Его светлые волосы блестели в лунном свете, а его сон казался мирным, хотя и был вызван искусственно. Какое-то время девушка наблюдала за тем, как размеренно поднимается и опускается его грудь под курткой цвета индиго.

Брайер не хотела верить своим глазам, когда увидела в трактире картину с изображением заснеженного городка. Лишь несколько магов были способны создать проклятие, достаточно сильное, чтобы оно подействовало на целый город, поэтому у нее были некоторые подозрения о том, кто мог быть автором шедевра. Однако вид фирменного стиля поверг Брайер в самый настоящий шок. В одно мгновение девушка оказалась в студии у моря, где человек с совиными глазами корпел над полотном в белых и синих тонах. Он добавил свинцово-белую краску для невидимости, лазуритовую для тревоги, ультрамариновую для галлюцинаций, а потом связал все воедино при помощи угольно-черной.

Психологические проклятия были специальностью ее отца. Донован Драйден оставил свой след в Новом Честере. Брайер думала, что сможет сбежать от него, забравшись как можно дальше от Верхнего Люра, однако отец Брайер лично побывал в приграничном графстве, чтобы написать ту картину. Может быть, он все еще был здесь. Страх сжал внутренности художницы, вызывая тошноту.

Брайер запаниковала, когда Арчер двинулся, чтобы уничтожить картину. Все будет напрасно, если они привлекут внимание ее отца. У нее не было другого выбора, кроме как проклясть Арчера, чтобы тот уснул. Скорее всего, своим поступком она погубила зарождающиеся между ними чувства. Если не считать взаимное влечение, то их доверие друг к другу было очень хрупким, словно первые побеги в весеннем саду. Брайер втоптала это доверие в грязь за считаные секунды.

Может быть, это и к лучшему. Она не могла сбежать от того, кем являлась, как бы далеко ни бежала. Арчер никогда не сможет этого понять.

Вздохнув, художница выудила изо рта Арчера камень, окрашенный синей смальтой, чтобы разбудить разбойника. Его глаза тут же распахнулись. Он смотрел на нее, склонившуюся над ним. Волосы Брайер падали им обоим на лица. Улыбка тронула губы Арчера, и в груди у Брайер все болезненно сжалось, перехватывая дыхание. Затем улыбка Арчера исчезла, и девушка поняла, что он вспомнил, где они были перед тем, как его глаза закрылись.