Худая и счастливая. Моя диета - есть досыта - [10]

И это та принципиальная вещь, что отличает худых от толстых.

Люди, у которых нет проблем с лишним весом, останавливаются во время приема пищи, исходя из своих внутренних ощущений, а не усилием воли. Как только они удовлетворяют свой голод, они теряют интерес к еде. Они легко отказываются от лишнего кусочка, так как больше ничего не хотят. Более того, их этот лишний кусочек даже не заставишь съесть. И когда они сыты, они забывают про еду. Они теряют к ней вообще какой-либо интерес, и вспоминают о ней только тогда, когда опять чувствуют голод. А когда голодны, готовы съесть что угодно.

Другое дело люди, у которых есть проблема лишнего веса. Они все время думают о еде. Даже когда они сыты, они помнят, что в холодильнике лежит вкусная грудинка или в буфете продаются изумительной вкусноты булочки, к примеру. И эта грудинка или эти булочки манят их. Даже когда они сыты. Людям, имеющим проблемы с лишним весом, все время хочется чего-то вкусненького. Их ничего не стоит уговорить съесть что-нибудь, даже если они сыты. И во время еды им приходится останавливать себя усилием воли, с сожалением глядя на оставшиеся яства. Так как если бы не их лишний вес, они бы с удовольствием поели еще. Но им приходится себя сдерживать. В то время как кто-то может есть все, что ему хочется, и не париться по поводу своего веса. Чтоб ему провалиться. Или ей. Знакомое чувство? Ну, чего уж лукавить. Раз вы читаете эту книгу, значит, у вас есть проблемы с лишним весом. А значит, наверняка знакомы приступы черной зависти к тем своим знакомым, которые едят когда хотят и сколько хотят, и при этом остаются стройными. В то время как вам, бедолаге, или бедолажке, приходится дрожать над каждым кусочком. И боже упаси есть на ночь. Ай ли нет? Думаю, ай ли да. Это любимая тема обсуждения всех толстяков и толстушек.

Кстати, это открытие - мое собственное. Я нигде про это не читала. Это мое собственное открытие, к которому я пришла в результате наблюдений по жизни и анализа полученных данных. Думаю, что именно та история с салатом, о которой я рассказала, послужила пусковым механизмом, включившим в моей голове программу по сбору и обработке данных, посвященных теме главного, принципиального отличия худых от толстых. Ведь, оглядываясь назад, я понимаю, что действительно всегда пыталась это понять: что отличает худых от толстых? Почему одни люди могут есть все, что им хочется, а другим приходится только и думать о том, как бы чего не съесть? И жизнь постоянно подбрасывала мне пищу для раздумий.

Вот, например, помню очень хорошо еще один случай. Застолье на даче с шашлыками. Все уже наелись, отставили тарелки, просто общаются, а я все не могу остановиться. Я не могу остановиться. Я съедаю кусок, и мне хочется еще. Вот уже и мама не выдерживает, говорит, что мне надо тормозить. И я понимаю, что она права. Но мне так хочется съесть еще кусочек. И мне неловко и стыдно за это. Ну почему я такая? Почему все наелись, а я нет? Ведь все перестали есть не потому, что такие волевые, а потому что наелись. Не усилием воли. А потому что наелись. Они наелись, и им больше не хочется есть. Они сидят, и им уже противно смотреть на эти кусочки шашлыка. А мне нет. А я смотрю на них все такими же голодными глазами. Почему? Теперь-то я понимаю, почему. Своими постоянными диетами и ограничениями я вконец разрушила естественные механизмы, регулирующие количество потребляемой еды. И если в обычные дни я еще как-то могла держать себя в руках усилием воли, то во время вот таких вот застолий мне уже трудно было себя контролировать. То есть, когда еда лежала в холодильнике или находилась в магазине, я еще могла себя контролировать. Но когда еда оказывалась перед моими глазами и перед моим носом, то все. А однажды, как сейчас помню, на Новый год, я наелась так, что мне больно было дышать. Каждый вдох отзывался болью в моем животе. И только это удерживало меня от продолжения застолья. Я с тоской смотрела на праздничный стол, так как там оставалось еще много чего вкусного. И я ругала себя за обжорство. Я ругала себя за то, что не могу держать себя в руках. Я ругала себя, и в то же время с тоской смотрела на стол. Я смотрела на стол со множеством вкусных вещей и чувствовала себя виноватой за это. Ущербной. Безвольной. Я лежала на диване, и каждый вдох отдавался болью. А моя мама ходила вокруг меня, причитая, как же можно так нажираться. Ведь никуда это все не денется. Можно еще завтра поесть. И я понимала, что она права. И мне было стыдно. Да, мне, в общем-то, взрослой тетке, было стыдно за то, что я так объелась. Хотя, спрашивается, почему? Кому я что должна? Но это я теперь понимаю. А тогда мне было стыдно. И я остро ощущала свою ущербность.

В общем, жизнь постоянно подбрасывала мне факты для размышлений. И эти факты накапливались, накапливались в моей голове. Пока однажды меня не озарило. Да, это случилось в тот самый день, когда в моей голове произошла вспышка. И все сложилось. И я поняла, почему худеют люди, исповедующие принцип раздельного питания. И почему худеют люди, придерживающиеся принципов Монтиньяка. Предполагаю, что вовсе не от того, о чем так красиво рассказывает сам автор методики. И я поняла, в чем главное отличие толстых людей от их более счастливых собратьев и сестер. Худые едят все, что им хочется и когда им хочется, оставаясь при этом стройными, не потому что они много двигаются. А потому, что они едят ровно столько, сколько им требуется, и ровно тогда, когда им это требуется. В то время как у толстых этот механизм, в силу различных причин, нарушен. Поэтому они едят больше, чем им требуется. Что, соответственно, ведет к лишнему весу. А лишний вес, в свою очередь, тянет за собой кучу комплексов и негативных эмоций. А эти комплексы и негативные эмоции, в свою очередь, провоцируют на пищевые эксцессы и неконтролируемое обжорство. И получается замкнутый круг. Выбраться из которого можно либо невероятным усилием воли, через диету, что реально только при наличии очень сильной мотивации. Либо путем возвращения к своим истокам. Что предлагаю сделать я.