Хрюки Мауси, детектив из Чаппареля - [8]

— Мощи могут подождать, разве им что-нибудь сделается? — сказал Старина Дэн, убирая револьвер в кобуру. — А невиновный человек, что сидит в тюрьме за преступление, которое не совершал, ждать не должен. Я прав, джентльмены?

— Тише! Пусть говорит! — потребовали мужчины, польщенные тем, что могут быть судьями в столь необычном деле, как ограбление поезда.

— Мальчишки действительно видели убийцу, — стал рассказывать Старина Дэн, опираясь на плечо Вудро Вильсона, — убийцу, который изо всех сил старался показать, что он — Билли Колючка. Даже если допустить, что ограбление провернул сам Билли, то Торнадо в нем точно не принимал участия — подковы с пятиконечными звездами, джентльмены, изготовить не так-то просто, тем более если их необходимо сделать в тайне. Конь, на котором приехал убийца, был не Торнадо — об этом красноречиво говорят следы, и это, джентльмены, первый странный факт. Второе. Почему грабитель стал стрелять и надел черную маску? Он боялся, что его узнают. Более того, от боялся, что его узнают именно машинисты. Когда Смит попытался вызвать грабителя на разговор, он получил вместо ответа пулю. Выходит, преступник был уверен, что машинисты его хорошо знают и легко смогут опознать по внешности или по голосу. Третий странный факт — хотя Билли Колючка арестован, главная улика, деньги, так до сих пор и не найдены. Вывод, который сделал этот малыш, — тут Старина Дэн чуть подтолкнул вперед Вудро, — я думаю, таков: в тот злосчастный день по пути на железную дорогу мальчишки встретили человека, в приложении к которому все странные факты становятся ясными и понятными. Человек этот часто ездит в Альбукерк и обратно по железной дороге, потому машинисты его отлично помнят. Когда еще до преступления он столкнулся с компанией ребят, то от неожиданности не смог придумать ничего лучше, как сказать, что идет проведать сумасшедшую Хуану, которая к тому времени уже сутки была мертва. Думаю, главная улика — десять тысяч похищенных долларов — гораздо ближе к нам, чем можно предположить. Они в руках у мистера Мак-Уиллера! Откройте ваш сундучок, мистер Мак-Уиллер!

— Сын мой, — спокойно обвел возбужденную толпу взглядом священник, — Господь учил нас кротко сносить все обиды и заблуждения грешников. Но когда затронуто святое имя Хьюго Мексиканского, я не могу молчать. Открыть этот ящичек имеет право лишь лицо, облеченное высоким духовным саном. Прикоснуться к мощам святого грешным взглядом — святотатство!

— Да что вы слушаете этого пьяницу! — вылетела из толпы старая Гопкинс. — Не видите — у него уже белая горячка! А все оттого, что этот техасец-убийца поил его два дня виски. Вот он и продал душу дьяволу! А я осквернения мощей не допущу! Вот хоть режь меня — не допущу!

Священник, опустив глаза, скромно стоял посреди толпы, прижимая к себе столь драгоценный для него сундучок.

— Что это вы в самом деле выдумали, Старина Дэн? — вмешались в разговор мужчины. — Где ж это видано — тревожить мощи святых? Мы, слава Богу, не язычники какие! Подозревать священника! Ты б в самом деле шел проспаться. Выдумал тоже — вскрывать усыпальницу Хьюго!

— Не надо отпирать сундучок! — сказал Хрюки Мауси, протиснувшись поближе к Вудро и Старине Дэну. — Мы узнаем, что у него внутри, не трогая замок!

При этом удивительном заявлении взрослые опять приумолкли.

— А как ты это сделаешь, малыш? — спросил кто-то.

— Ну, можно выяснить, лежат ли там действительно деньги, — стал пояснять Хрюки и вдруг без перехода спросил: — Интересно, а пчелы могут быть грешниками?

— Птицы небесные и насекомые — божьи твари, — пояснил Мак-Уиллер, с тревогой поглядывая на Хрюки, — на них нет греха человеческого.

— Тогда пчелам можно посмотреть, что там внутри, — заключил Хрюки Мауси. — И еще один вопрос: в каких купюрах была украденная сумма?

— В десятидолларовых бумажках, — подсказал Старина Дэн.

— Я таких денег никогда не видел, — наморщил лоб Хрюки Мауси, — есть тут у кого-нибудь десять долларов?

Откуда-то из заднего ряда передали купюру. Хрюки положил ее перед собой на сундучок с мощами святого и, обхватив голову руками, стал напряженно думать.

Через секунду из его левого уха вылетела черно-желтая пчела и, опустившись на зелено-белое поле десятидолларовой бумажки, стала бегать по ней кругами, будто танцевала в одиночку вальс-бостон. Потом к ней присоединилось еще несколько пчел, и все они стали повторять движения первой.

— Цирк, да и только! — зашептали кругом.

Наконец пчелы закончили свой танец и поодиночке юркнули в замочную скважину сундучка. Другие пчелы вылетали из ушей Хрюки Мауси, но на деньги не садились, а прямиком направлялись в сундук. Некоторые уже выбирались из скважины и начали выкладывать на крышке сундука какой-то сложный узор из крошечных кусочков бумаги. Вначале они склеили воском беленькую полоску, потом белой краской по зеленому фону вывели сложные вензеля, вот появилась цифра десять, за ней, в обрамлении завитушек, пчелы выложили дом с колоннами и флагом на крыше, мостовую с фонарями, людей, автомобили… Когда картинка была готова, ветер перевернул купюру и на ее другой стороне оказался черно-белый портрет кудрявого Гамильтона с белым платком в виде галстука. Умные пчелы Хрюки Мауси залезли в запертый сундучок Мак-Уиллера, нашли в нем такие же деньги, что им показали и, откусывая от одной из спрятанных под замок купюр маленькие кусочки, вынесли их наружу и склеили воском.