Хрустальный грот. Дикий волк - [42]
Вскоре выяснилось, что в одном отношении Амброзиус являлся настоящим римлянином. Первое, что со мной проделали, так это раздели, разули (протестовать и задавать вопросы я был не в силах) и поместили в баню. Система нагрева воды у них работала. От горячей воды шел пар, и за три мучительных и упоительных минуты я полностью согрелся. Мыл меня тот же человек, что и привез — Кадал, личный слуга Графа.
— По приказу Амброзиуса, — коротко обронил он, драя и вытирая. Пока я надевал чистую белую шерстяную тунику, к тому же на два размера больше, он стоял рядом.
— В доме будешь ходить без сандалий. Чтобы не убежал. Он хочет с тобой поговорить, не знаю, почему. Сама Дея не знает, где тебя носило в этой обуви. В коровнике, наверное. Можешь, не боясь, ходить босиком. Здесь теплые полы. Ну, теперь-то ты хоть чистый. Голоден?
— Шутить изволите?
— Тогда пошли. Будь ты хоть главным побочным сыном короля, наверное, не побрезгуешь поесть на кухне?
— Только здесь и сейчас, — ответил я. — Придется смириться.
Он бросил на меня быстрый взгляд, недовольно нахмурился, но потом улыбнулся.
— А ты парень с характером, надо признать. Ты достойно держался перед ними. До сих пор удивляюсь, как ты быстро все придумал. На них это произвело впечатление. Если бы Ютер взялся за тебя, то я не дал бы и ломаной булавки за твою жизнь.
— Я сказал правду.
— Да, да, конечно. Попробуй пересказать это снова и увидишь… Амброзиус не любит, когда время тратят впустую.
— Сегодня вечером?
— Да. Убедишься сам, если доживешь до утра. Принц Ютер тоже не любит таких вещей. Но он и работает поменьше. Не засиживается над бумагами. Говорят, он прикладывает усилия в другом направлении. Пошли.
Еще в прихожей нас встретил запах горячей пищи и потрескивание жаркого.
Кухня занимала большую комнату и напоминала гостиную во дворце. Пол покрывала гладкая красная плитка, а по двум сторонам кухни на возвышении стояли печи. Вдоль стен тянулись ряды столов для разделки и обработки туш. Под столами на полках стояли кувшины с маслом и вином. Сверху чистая посуда. У печи возился заспанный малый, разогревая масло в кастрюле с длинной ручкой. Он ворошил угли. Из горшка с супом шел ароматный пар. На жаровнях потрескивали и брызгали жиром сосиски. Рядом жарился цыпленок. Я заметил, что, хотя Кадал и не поверил моему рассказу, он выдал мне блюдо, сделанное самийскими гончарами. Из таких же, наверное, ели у самого Графа. Из покрытого красной глазурью кувшина с надписью «запас» мне в стеклянный кубок налили вина и дали чудесную белую салфетку.
Поваренок, которого ради меня вытащили из теплой постели, даже не взглянул на меня. Разложив еду по блюдам, он поспешно вычистил очаг, еще быстрее выскреб сковородки и, бросив вопросительный взгляд на Кадала, зевая, пошел досыпать. Кадал лично обслуживал меня. Он даже достал из пекарни хлеб последней выпечки. Суп был приготовлен из каких-то моллюсков — самой распространенной пищи в Малой Британии. Он источал изумительный аромат. Никогда не ел ничего подобного, думал я, пока не принялся за хрустящего цыпленка, зажаренного в масле, и приготовленные над огнем сосиски с совершенно непередаваемым вкусом приправ и лука. Я насухо вытер тарелку куском свежего хлеба и с аппетитом доел его. От блюда с сушеными финиками, сыром и пирогами с медом пришлось просто отказаться.
— Нет, благодарю.
— Достаточно?
— Да. — Я отодвинул тарелку. — Не ел в своей жизни ничего вкуснее. Спасибо.
— Да, уж. Говорят, что голод — лучшая приправа. Надо сказать, что и пища здесь хорошая. — Он принес холодной воды и полотенце. Пока я споласкивал и вытирал руки, он ждал.
— Теперь я, пожалуй, поверю твоему рассказу.
— Что ты имеешь в виду?
— Таким манерам на кухне не научишься. Готов? Пошли. Велено прийти в любое время.
Когда мы зашли, граф сидел в большом кресле, слегка отодвинувшись. Он глядел на огонь в камине, наполнявшем комнату теплом и слабым ароматом яблони. Его стол — здоровенная мраморная плита из Италии — был завален свитками, картами и рукописями. Амброзиус даже не поднял головы при появлении Кадала. Охранник звоном оружия показал, что можно войти.
— Мальчик, сэр, — со мной Кадал разговаривал совсем другим голосом.
— Спасибо, можешь идти спать, Кадал.
— Да, сэр.
Он ушел. Кожаные занавески сомкнулись за ним. Амброзиус повернулся ко мне. В течение нескольких минут он молча осматривал меня. Затем указал на стул.
— Садись.
Я повиновался.
— Вижу, тебе нашли одежду. Накормили?
— Да. Спасибо, сэр.
— Теперь согрелся? Поставь стул поближе к огню, если хочешь.
Он сидел, слегка откинувшись назад. Его руки лежали на подлокотниках, вырезанных в форме львиных голов. На столе между нами стояла лампа, и в ее свете полностью растаяло сходство между Графом Амброзиусом и приснившимся мне странным человеком. Теперь, когда прошло столько времени, трудно вспомнить мое первое впечатление от Амброзиуса. Тогда ему было не больше тридцати, но с позиции моих двенадцати лет он выглядел человеком почтенного возраста. Выглядел он старше своих лет. Видимо, это явилось результатом образа жизни и тяжелого бремени ответственности, которое он нес с ранних лет. Вокруг глаз лучились морщинки, а между бровями пролегли две глубокие вертикальные морщины, свидетельствовавшие о его крутом нраве. Выражение лица было твердое, даже суровое. Брови, как и волосы, были темного цвета, они бросали на глаза большую тень. От левого уха до скулы тянулся едва заметный белый шрам. Нос выступающий, римский, с высокой горбинкой. Кожа, однако, отличалась скорее смуглостью, нежели матовым оттенком, а в черных глазах проскальзывало что-то кельтское, а не римское. На его лице отражалось смешение мрачности, отчаяния и злости. Это было лицо человека, которому можно доверять. Но с первого взгляда такие люди редко нравятся. Их либо ненавидят, либо боготворят. За ними идут, но с ними и сражаются. Одно, как говорится, из двух. Рядом с ним нельзя было ждать спокойной жизни.
Роман Мэри Стюарт (1916―2014) «Терновая обитель» («Thornyhold», 1988):Изысканная романтическая история с незабываемой атмосферой. Таинственное наследство ― зачарованный домик в лесной глуши ― изменяет всю жизнь молодой героини. Против своей воли она убеждается в истинности местных легенд и суеверий…МЭРИ СТЮАРТ ― блистательная и величественная королева авантюрного романа.Мировая критика, исследуя феномен сумасшедшего успеха Стюарт, сравнивала ее то с Агатой Кристи, то с Рут Рэнделл, то с Сидни Шелдоном.
Непоседе Мэри кажется, что каникулы у двоюродной бабушки в деревне тянутся целую вечность. Но скуке приходит конец, когда девочка встречает черного кота и он приводит ее в лес – на то место, где растет красивый, но очень странный цветок. Старый садовник рассказывает Мэри, что этот цветок с незапамятных времен считается волшебным – он цветет лишь раз в семь лет, и тому, кто найдет его, дарует необыкновенную силу и власть. С помощью чудесного цветка Мэри на маленькой метле взмывает за облака и приземляется в сказочной стране.
Приехав погостить к сестре на уединенный остров и килом южном море, молодая актриса Люси Уоринг узнает, что но соседству живет ее театральный кумир, великолепный Джулиан Гейл, внезапно покинувший сцену два года назад. Его пребывание на острове окутано какой-то тайной, проникнуть в которую Люси не удается. Неожиданно спокойствие мирного острова взрывается чередой ужасных событий: кто-то открывает стрельбу на пляже, крестный сын Гейла тонет в море, а затем Люси находит труп человека, которого только накануне видела возле дома Гейла.
Это — самая прославленная «артуриана»XX века!Не просто фэнтези, но — ЛИТЕРАТУРНАЯ ЛЕГЕНДА, озаряющая тьму давно прошедших времен светом безграничного воображения.Не просто увлекательные приключения, но — истинная Высокая магия и истинный, высокий дух первоначального, полузабытого артуровского мифа.Это — чудо, созданное великолепным пером Мэри Стюарт.Сказание о деяниях Мерлина, величайшего из магов Британии, и Артура, благороднейшего из британских королей. Сага о любви женщины, которую когда-нибудь назовут Гвиневерой, и славного рыцаря, которого еще не назвали Ланселотом.
Мэри Стюарт — на сегодняшний день одна из самых читаемых писательниц в Великобритании. На ее счету — более 30 романов и повестей любовного, детективного и исторического жанров. Всем им присущи острота сюжета, неожиданность и сложность интриги, богатство характеристик персонажей и безукоризненность стиля.В романе «Розовый коттедж» рассказывается о том, как потерявшая в детстве родителей, а в первый же год замужества — супруга, Кэйти Хэррик неожиданно узнает нечто о своем прошлом и как это в корне меняет ее жизнь.
У трона каждого легендарного властителя всегда найдется место для чародея. Это повествование о деяниях благородного короля Артура, о великих битвах, великой любви и великом предательстве. О том, что видел своими глазами величайший из магов Британии Мерлин, стоявший у колыбели Артура и приведший его к власти. Книги Мэри Стюарт о волшебнике Мерлине и короле Артуре по праву считаются шедеврами фантастической литературы. Впервые все пять романов знаменитого цикла - в одном томе! Содержание: 1. Хрустальный грот (перевод А.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.