Хрустальный грифон - [47]

Достань, я коснусь его пальцами.

Я посмотрела на талисман. Хотя стоял солнечный день, шар светился. Мне казалось, что Грифон, заключенный в нем, хочет заговорить с незнакомцем. Я сняла цепь с шеи и протянула ему.

Он едва прикоснулся кончиком пальца… Шар вдруг вспыхнул ярким светом, от неожиданности я чуть не выронила его. И сразу поняла: это правда, незнакомец пришел из далекого прошлого, чтобы помочь нам. Я вся была охвачена благоговейным трепетом.

— Лорд… — Я склонила голову, оказывая ему почести, которых он был достоин. — Мы повинуемся тебе…

Он снова оборвал меня и произнес резко, почти зло:

— Я не твой лорд, госпожа. И ты не подчиняешься мне. Ты делаешь свой выбор сознательно. Я могу предложить тебе и твоим людям сильную крепость в качестве убежища и ту помощь, какую может оказать вам одиночка. Хотя я не новичок в ведении войны.

Мы вернулись в лагерь. Все были охвачены трепетом и разбежались. Я увидела на лице незнакомца горькую улыбку и поняла, ощутила ту горечь, которая им владела. Бог весть, как это получалось: я делила с ним его чувства!

Все подчинялись его приказам беспрекословно. Он свистнул, и тут же с горы спустилась лошадь. На нее он посадил Мартину. Других лошадей мы нагрузили припасами, и незнакомец повел нас вперед.

Мы пришли в прекрасное место — крепость на озере. К ней вели два моста, но один из них был разрушен, а второй при помощи специального механизма можно было развести.

Эта земля некогда обрабатывалась. Фруктовые деревья, зерно — все пойдет нам на пользу.

Мы могли оставаться здесь долго, пока не наберем провизии для путешествия и не залечим раны и болезни. Мое доверие к странному незнакомцу росло. Он не говорил, как его зовут. Может, как и Мудрые Женщины, полагал, что если назвать другим свое имя, то легко попасть в зависимость. Про себя я называла его лорд Янтарь, по цвету глаз.

Пять дней он провел с нами, следя за тем, чтобы все было в порядке. Затем он сказал, что едет на разведку, убедиться, что ализонцы не проникли в глубь страны.

— Ты говоришь так, как будто ализонцы и твои враги, — сказала я.

— Это моя страна, — ответил он. — Я уже дрался за нее. И буду снова драться, пока не сброшу их в море.

Меня охватило возбуждение. Что могло это означать для моего несчастного разбросанного народа?

Люди, обладающие могуществом, хотят прийти нам на помощь в смертельной схватке? Он опередил мой вопрос, словно прочитав мои мысли.

— Думаешь, для их уничтожения можно использовать Силу? — печаль была в его голосе. — Не возлагай на это надежд, леди Джойсана. Тот, кто вызывает Силы, не всегда способен управлять ими. Но я уверен: это самое безопасное место для вас. Если ты благоразумна, то вы останетесь здесь, пока я не вернусь.

Я кивнула ему в ответ.

— Мы так и сделаем, лорд. — И тут мне ужасно захотелось коснуться его руки, дать понять, что я хочу снять с него эту тяжкую ношу. Но я не поддалась своему капризу.

КЕРОВАН

По выражению ее глаз я понял, что между нами ничего не будет. Но этот удар коснулся только меня. Напрасно я лелеял надежду, что я все-таки человек, а не чудовище. Значит, хорошо, что я не послал Джойсане свой портрет, хотя она просила об этом. Теперь она никогда не узнает, что я — Керован.

Джойсана приняла меня за одного из Древних. Это предположение удерживало ее от вопросов. Кроме того, Джойсана думала, что я обладаю Могуществом. Его отсутствию я должен был найти приемлемые объяснения. Но на протяжении первых нескольких дней я чувствовал себя относительно спокойно, ибо работы было невпроворот.

Лагерь, в котором ютились беженцы, представлял собою довольно жалкое зрелище. Среди них было всего четверо воинов. В том числе два старика — однорукий и одноглазый, а также — совсем зеленый юноша, никогда не державший в руках оружия, да раненый пастух. Остальные — женщины и дети; правда, некоторые в случае необходимости могли встать плечом к плечу с воинами.

В лагере находились также две знатные дамы — старая и молодая. Пожилая леди была в состоянии шока. У нее погиб сын, но, по словам Джойсаны, она отказывается поверить в это и все время ищет его.

Об Иткрипте Джойсана рассказывала мне странные вещи. Почти такие же странные, как и те, что случились в Ульмсдейле. Кто-то из их рода призвал Могущество, и под обломками крепости погибло множество завоевателей. Однако нападение врага не было неожиданным, и Джойсана надеялась, что многим удалось бежать на запад, хотя добраться до Норсдейла без проводника было нелегко. А кроме того, одна из женщин недавно родила.

Тогда-то я и подумал о крепости на озере. Она бы могла дать путникам возможность передохнуть и набраться сил. Только это я мог сделать для моей леди — дать ей крышу над головой и относительную безопасность.

Мой подарок для нее ничего особенного не означал. Она носила талисман не потому, что испытывала ко мне какие-то чувства. Я часто видел, как рука Джойсаны бессознательно нащупывает шар и ласкает его, как бы черпая в нем силу.

Младшую из двух леди, Унгильду, которая была родственницей Джойсаны, я невзлюбил. Она смотрела на Джойсану из-под полуопущенных ресниц с неприкрытой ненавистью, хотя Джойсана ничем не проявляла своего к ней отношения. Что произошло между ними раньше, не знаю, но доверять Унгильде безусловно нельзя.