Хрустальные сферы - [2]

Честно признаюсь, в первое мгновение я ее не узнал, хотя за прошедшие долгогоды мы трижды были женаты.

Прежде всего я заметил, что на ней наша форма, форма законсервированной — боже, какой древний термин! — тысячи лет назад Службы.

Серебро на темно-синем фоне… И такого же цвета глаза…

— Элис… — выдохнул я спустя несколько мгновений. — Значит, нашли?

Она подошла и взяла меня за руку, понимая, очевидно, как слаб и взволнован я был.

— Да, Джошуа. Один из наших зондов обнаружил вторую разбитую сферу.

— Точно?.. Это доброзвезда?

Она кивнула, отвечая на мой вопрос блеском в глазах. Черные вьющиеся волосы, обрамляющие ее лицо, искрились, словно след ракеты в пустоте.

— Дальнозонд просигналил готовность класса «А», — она улыбнулась. — Вокруг звезды полно осколков, сверкающих, словно наше облако Оорта. И внутри, по сведениям зонда, есть планета. Планета, которой мы сможем коснуться!

Я рассмеялся в голос и прижал ее к себе. Судя по тому, как недоуменно забормотали мои компаньоны, они родились в те времена, когда поступать так было не принято.

— Когда? Когда поступили новости?

— Мы узнали об этом около года назад, почти сразу после того, как тебя разморозили. Миркомп порекомендовал дать тебе год на пробуждение, и я прилетела, едва истек срок. Мы долго ждали, Джошуа. Мойша Бок берет в полет всех дальнолетчиков, что сейчас активно-живы, и мы хотим, чтобы ты присоединился. Ты нужен нам. Экспедиция отправляется через три дня. Полетишь?

Об этом можно было и не спрашивать. Мы снова обнялись, и я едва справился с подступившими слезами.

Последние несколько недель я размышлял о том, какую профессию избрать на этом отрезке жизни. Но мне даже в голову не пришло, что я снова стану дальнолетчиком. Какое счастье! На мне снова будет наша форма, и я отправлюсь в дальностранствие к звездам!

2

Экспедиция готовилась в полной тайне. Психисты правительства Солнечной системы сочли, что человечество может не вынести еще одного разочарования. Они опасались эпидемии великодепрессии, и кое-кто из них даже пытался остановить подготовку полета.

К счастью, миркомпы помнили свое давнее обещание. Дальнолетчики в свое время согласились оставить исследования, чтобы не вызывать у людей ложных надежд. Вместо этого в дальний космос послали миллиард автоматических зондов, и нам было дано право отправлять экспедиции по любым их сообщениям о разбитых хрустасферах.

Когда мы с Элис прибыли к Харону, остальные участники почти уже закончили проверку и аттестацию корабля, на котором нам предстояло лететь. Я надеялся, что это будет один из двух кораблей, которыми мне в свое время довелось командовать — «Роберт Роджерс» либо «Понс де Леон». Но мои товарищи выбрали старый «Пеленор», достаточно большой звездолет и в то же время маневренный.

Наш с Элис челнок пересек орбиту Плутона и начал сближение. Даже сейчас с правительственных буксиров продолжали перегружать на «Пеленор» ледотела: мы брали с собой десять тысяч колонистов. Здесь, в одной десятой пути до Края, Осколки сияли цветами неописуемой красоты. Элис вела челнок, а я молча смотрел на сверкающие обломки солнечной хрустасферы.

Во времена юности моего деда на Хароне уже происходило нечто подобное. Тысячи восторженно настроенных мужчин и женщин слетелись к кораблю-астероиду размером с половину самого спутника. Тогда готовился целый ковчег — полные надежд будущие колонисты, животные, прочее добро.

Те первые исследователи Вселенной знали, что никогда не увидят своей цели. Но это их не печалило. Они не страдали никакой великодепрессией. Эти люди отправлялись в космос в первом примитивном звездолете, надеясь на счастье лишь для своих правнуков: зеленая, теплая планета, которую обнаружили их чувствительные телескопы, вращалась вокруг Тау Кита.

И вот, десять тысяч долголет спустя, я гляжу на колоссальные верфи Харона с орбиты. Внизу ряд за рядом проплывают покоящиеся в доках звездолеты. За прошедшие века человечество построило тысячи кораблей — от простых обитаторов, рассчитанных на многие поколения, и гибернобарж до прямоточных термоядерных кораблей и нуль-пространственных нырятелей.

Все лежали внизу, все, кроме тех, что погибли в катастрофах, и тех, чьи экипажи посходили с ума от отчаяния. Все остальные вернулись на Харон, так и не найдя пристанища среди звезд.

Я глядел на самые древние корабли, на обитаторы, и думал о том дне во времена юности моего деда, когда «Искатель» беспечно понесся за край и на скорости в один процент от световой налетел на хрустасферу Солнечной системы.

Они даже не поняли, что произошло, этот первоэкипаж исследователей. «Искатель» вошел во внешний слой обломков, окружающих Солнечную систему, в облако Оорта, где в слабеющим притяжении центрального светила плавали, словно снежные комья, миллиарды комет.

Приборы «Искателя» исправно прокладывали путь сквозь разреженное облако, исследуя отдельные проплывающие мимо ледяные шары. Будущие колонисты планировали посвятить долгие годы полета науке, и среди прочих задач, которые они себе ставили, была загадка кометной массы.

Почему, спрашивали себя многие века астрономы, большинство этих ледяных странников имеют почти одинаковые размеры, всего несколько миль в диаметре?