Хрустальное счастье - [16]

– Если это тот самый случай, ты знаешь, что здесь нет никакой проблемы, да? Обязательно нужно, чтобы этот корабль служил чему-нибудь, твои трое детей желанные гости под моей крышей.

– Я мог бы снять квартиру, – ответил он неубедительно, – и воспользоваться услугами Хелен…

– Господи, Боже мой! Не думай об этом! Во-первых, ты меня оскорбляешь, а потом я не хочу, чтобы ты попал в ловушку! Эта маленькая ирландка на самом деле очень хороша. Она всегда была безупречна с детьми, но она слишком молода, слишком красива, слишком блаженна с тобой, чтобы жить с ней!

– Хелен?

Для него это было неожиданно, и она рассмеялась.

– Ты ничего не видел? Тогда ты один! Она съедает тебя глазами, она пьет твои слова. Она, должно быть, засыпая, думает о тебе, будет очень опасно оставлять вас вдвоем.

– Опасно? Послушай, бабушка, мы не в начале века, спустись на землю, я…

– Это вопрос не приличия, а простого здравого смысла! Ты хочешь, чтобы я сказала тебе почему? Ладно, если есть вещь, которую ты не должен делать, так это снова влюбиться в одну из наших служанок! Если ты не понял урока, значит, ты глуп. В следующий раз, когда будешь влюбляться, выбери кого-нибудь себе под стать, Винсен, не копайся в персонале!

Шокированный последним словом, он встал, и она должна была поднять голову, чтобы выдержать его взгляд.

– Урок, – сказал он сквозь зубы, – его даешь мне ты, которая не путается в кружевах.

С любопытством она в упор смотрела на него какое-то время. Клара не знала этого выражения, которое он ей вдруг противопоставил, и его сходство с Шарлем проявилось еще больше. Она представила, что так он должен выглядеть в суде, и это было неоспоримо.

– У тебя странный вид. Я тебя задела? Не петушись, для меня ты все еще мальчик, ты отлично это знаешь.

– Клара… – вздохнул он.

Он уже упрекал себя в том, что так отреагировал на ее слова. Ему нечем было гордиться перед ней. Кроме собственных детей, Клара была для него единственным человеком, которого он любил, которым восхищался и которого уважал больше всех на свете.

– Тебе надо было подарить фуражку адмирала, – сказал он улыбаясь. – Продолжай командовать нашим кораблем и веди нас в надежный порт.

Внезапно он наклонился к ней, взял ее лицо в руки.

– Не исчезай никогда, бабушка.

– Ты этого не хочешь, значит?

– Конечно, нет.

– И я могу еще кое-что добавить?

– Давай…

– Позаботься о Магали. Даже если с вашей парой все кончено, ты ответственен за нее.

Так она догадалась о том, что он готовился сделать, даже подбадривала его поторопиться. Но она всегда первой показывала пример, как принять правильное решение в нужное время.

– Ты не просто желанная гостья, ты спасешь им жизнь! – сказал Даниэль посмеиваясь.

Он запер двери своего кабриолета и подошел к Софии на тротуаре.

– Без нас их было бы тринадцать за столом, беда для новогоднего вечера!

– Они суеверны в твоей семье? – спросила молодая женщина. Она говорила с приятным итальянским акцентом.

– Нет, не совсем. Я просто хотел, чтобы ты чувствовала себя удобно… или придала мне смелости! На самом деле я им никогда никого не представлял…

Непринужденным жестом он указал на фасад особняка, все окна которого светились.

– Как волшебно, – восхитилась она. – Ты вырос здесь?

– Да. С моим братом, с моими кузенами… Настоящее племя, ты увидишь!

Миновав тяжелые черные ворота, он открыл маленькую боковую калитку и отошел, чтобы дать ей пройти в большой мощеный двор. Он радовался, что представит ее членам клана Морванов, особенно Винсену, которому полностью доверял. Брат никогда его не обманывал, если ему не понравится София, он об этом скажет.

Сначала через холл он провел ее в гардеробную, маленькую комнатку, оборудованную Кларой между двумя войнами. Стены ее были обтянуты светло-серым кретоном. Здесь царствовали два трельяжа времен Людовика XV, несколько обитых пуфов и большие венецианские зеркала. Освободив ее от мехового манто, он оглядел Софию с ног до головы.

– Ты великолепна…

Он встречал разных женщин, с легкостью пользуясь у них успехом, но София не принадлежала к этой эфемерной категории. Они познакомились в Риме, когда он работал во французском посольстве, и с тех пор не расставались. В первый раз в своей жизни, в тридцать три года, он наконец-то почувствовал, что влюблен.

Их появление в главной гостиной, которая служила только для приемов, было сначала отмечено молчанием, а потом веселым улюлюканьем. Даниэль взял Софию за руку и подвел ее сначала к Кларе.

– Моя бабушка, о которой я столько тебе рассказывал…

– Я счастлива с вами познакомиться, мадам Морван.

Она не назвала ее Морван-Мейер, как Даниэля, в доказательство, что хорошо запомнила все, что он рассказал ей о своей семье, и Клара улыбнулась.

– Мой брат Винсен, продолжил Даниэль, моя тетя Мадлен. А вот Хелен… Это мои кузены – Мари, Готье и Шанталь… Не хватает только Алена, но он остался на юге…

– Как обычно! – пробормотала Мадлен гневно. Даниэль проигнорировал ее замечание и закончил:

– На юге с женой Винсена, которая больна. Дети представятся сами, когда принесут нам печенье, я полагаю!

Он действовал с привычной легкостью, так как занимаемый им высокий пост приучил его к дипломатии и светским раутам. Он посадил Софию на диван, прежде чем отправиться к сервировочным столикам. Там охлаждалось шампанское. И его брат почти сразу же к нему присоединился.