Хрустальная угроза - [2]

– Так, значит, все же до стены премся? – слегка спав с лица, спросил крепыш.

– До эстакады, – сжалился над ним Ворон. – Там нас встретят.

Загонщики принялись накидывать на кокодрилло сеть, изготовленную специально для такого случая из титана. Они старались не подходить к твари очень уж близко и сбоку. Перед операцией кадры охоты обычных крокодилов пересмотрели все и не по одному разу – никому не хотелось быть задней ногой антилопы гну.

Сеть не столько не позволяла кокодрилло вырваться, сколько влияла на его мозговые центры, дезориентируя и подавляя. В сущности, тварь никак не могла сосредоточиться и осознать, что ей делать. Добычу она прекрасно чувствовала, но не могла не только разработать тактику нападения, но и додуматься до самой возможности этого.

Странную особенность технического титана влиять на порождения Зоны вывел еще профессор Заблоцкий. Незабвенный Николай Борисович, к счастью, не придал особого значения этому открытию, иначе Денису пришлось бы много хуже во время своего заточения. Собственно, поэтому он и не приближался ни к кокодрилло, ни к сети, следя за обстановкой и аномальной активностью, отстав от группы на десяток шагов.

Пока все казалось тихо. Если бы аномалиям требовался сон, то Денис решил бы, что сейчас для них наступил тихий час. Либо же сталкерам кто-то ненавязчиво помогает. Денис знал по меньшей мере одну разумную силу в Периметре, он сам ею некогда чуть не стал или даже был – к счастью, недолго, – и очень не хотел бы снова обращать на себя ее внимание.

Эмионики, или «дети Зоны» – те, кого забыли, потеряли, бросили в погибающей, захваченной Зоной Москве. Они мутировали и научились не только выживать, но и подчинять себе измененные (как гиены или голуби) и новообразовавшиеся (как те же матрицы и кикиморы) относительно живые организмы и людей. Ученые до сих пор спорили, представляет ли так называемый эмо-удар или «бомбардировка счастьем» гипноз или направленное психическое излучение, влияющее не на органы чувств, а напрямую на мозг.

Внешне эмионики остановились в своем развитии годах так от пяти до тринадцати, что же они представляли собой внутренне, не мог сказать никто. Даже Денис, который сам превратился бы в подобное существо, если бы Ворон его не вытащил из Москвы, вряд ли мог ответить на этот вопрос. Тесно соприкоснувшись с «детьми Зоны» четыре года назад, он смог понять только одно: их разум чем-то напоминает Интернет. То, что доступно одному, ясно и всем, но в то же время каждый эмионик сохранил индивидуальность и даже эмоции.

И эмоции эти были, похоже, направлены на одно: мировое господство. Эмионики считали себя новым витком эволюции, сверхлюдьми, если не живыми богами. В Зоне они действительно были невообразимо сильны и, к счастью, пока не нашли способа выйти за Периметр.

Ворон уже ушел далеко вперед. Денис поспешил догнать его и в то же время держался от сети на почтительном расстоянии. Четверо сталкеров, которых они наняли себе в помощь, бесстрашно шли рядом с ползущим по проспекту кокодрилло. По крайней мере пока тварь двигалась в нужном направлении.

– И что, это правда? – спросил Денис: если Ворон просил подыграть, то это действительно следовало сделать. – Я про крокодилью скорость.

– Учитывая размеры зверушки. – Сталкер усмехнулся. – Обычные крокодильчики на суше развивают скорость около семнадцати километров в час. А эта махина, если пустится в галоп, окажется побыстрее.

Денис представил и тотчас помотал головой, выкидывая из воображения картинку. Сейчас ему только выдуманных кошмаров не хватало.

– Вот-вот, – кивнул Ворон, словно прочел его мысли. – Апельсинового цвета крокодил размером с автомобиль, обитает в Зоне, и мы его ловим. Вернее, поймали. Эта картина достойна пера великого Сальвадора Дали или по крайней мере анекдота. Но раз уж это анекдот, давай он им и окажется.

– Это не анекдот, а кошмар, – вздохнул Денис, но кивнул. Несмотря на внешнюю безобидность на поверхности, существо оставалось смертельно опасным.

– Это точно, – крепыш оглянулся и улыбнулся во все тридцать два, а то и в тридцать три зуба, – ночью приснится – трусами не отмашешься.

У эстакады они остановились. Кокодрилло заметно оживился, увидев долгожданную тень, но вести его туда никто не собирался. Ворон махнул рукой и приказал:

– Все. Ждем.

– Чего? – этот вопрос вырвался сразу у троих. Денис, которому в голову тоже пришла блестящая мысль задать его, вовремя прикусил язык. О прилете «вертушки» он знал, но по-прежнему не верил.

Влететь в Зону на вертолете особого труда не составляло, а вот вылететь из нее не в виде сгоревших обломков или попросту не пропасть навсегда – на несколько порядков сложнее. Аномалии на то и аномалии, чтобы влиять на электронику. Любой подобный полет удалось бы со всей возможной серьезностью назвать легендарным, а количество вылетов в Москву – пересчитать по пальцам.

– Господа, мы войдем в легенды новой Зоны, это я вам обещаю со всей ответственностью, – вторя его мыслям, сказал Ворон. – Дэн, что там с аномалиями?

– Все тихо.

– Отлично. Небо тоже вполне летное.

Не успел кто-либо прокомментировать последнюю фразу, как раздался шум, в Зоне абсолютно нехарактерный. Денис, не веря собственным ушам, вскинул голову. По вечно облачному московскому небу летел вертолет.