Хрупкий мир - [27]

Кай сделал какое-то странное выражение лица, нечто среднее между отвращением и одобрением.

- Не уверен, что у нас подобное есть… то есть было.

- Ты только не подумай, что я ещё не отошёл – но это создание, похоже, пыталось со мной общаться, - я сделал паузу, наблюдая за тем, как подействуют мои слова.

- Как? – спросил Кай, озабоченно наблюдая за мной.

- Не словами, конечно. Образами. Но почему-то понятными образами. Они как бы сами собой в мозгу возникали.

- Интересно. По-твоему, эта штуковина разумна?

- Я не знаю, Кай. Даже в наше время мы удивительно мало знаем о грибах. Что говорить об ископаемых представителях. От них ведь почти ничего не остаётся! Но от самих грибов можно ждать всего, чего угодно. Например, в наше время есть такой грибок, который превращает насекомых в зомби.

- В кого? – переспросил Кай.

Я сообразил, что произнёс слово «зомби» на русском.

- В живого мертвеца, - пояснил я.

- Как это?

- Спора проникает в организм насекомого. И там, питаясь его веществами, создаёт систему, позволяющую управлять двигательной активностью несчастного. Оно заставляет его подняться куда-нибудь наверх, над тропой, по которой часто ходят его сородичи. Поражённое грибком насекомое, повинуясь его командам, вцепляется намертво в травинку или стебель. При этом нервные ганглии насекомого до последнего остаются активными. Насекомое всё чувствует, но не может вмешаться. А потом, после долгих мучений, оно умирает. Грибок прорастает сквозь него, формирует споровую коробку и выбрасывает споры на тропу.

- Какая весёлая у вас биосфера, - судя по расширенным глазам, рассказ про кордицепс Кая действительно впечатлил.

В этот момент в медотсек вошла Таис.

- Привет, - сказала она и застенчиво улыбнулась, - рада, что тебе лучше.

- Спасибо, - ответил я, - кстати, где мы сейчас? Это я качку чувствую или это меня пошатывает?

- Мы идём полным ходом на юг, как ты говорил. Ищем материк, - ответил Кай.

- Там погода отличнейшая! – вмешалась Таис, - и океан чистейший! Я очень хотела поплавать, но Кай сказал, что в здешних морях плавать нельзя. Это так странно… моё тело помнит, что я люблю плавать. Где же тогда я плавала?

- Скорее всего, где-то очень далеко, - ответил Кай с серьезным видом, - может, даже не под этим солнцем…

- Всё равно я не понимаю… почему тогда мне многие здешние вещи кажутся такими родными, привычными? Да и похожи мы очень сильно. Оттенок кожи только отличается. Наверно, это потому, что я очень любила плавать в солнечном море, а у вас это запрещено…

- Когда доберёмся до нашего времени, или хотя бы близко – обязательно поплаваем, - пообещал я, - мы не делаем этого здесь, потому что знаем, что в море обитает много всяких опасных тварей.

- Хорошо, - кивнула Таис, - пойду тогда хотя бы полюбуюсь на море, на верхней палубе.

С этими словами она вышла.

- Как долго я был в отключке? – спросил я.

- Два дня, - Кай ответил не сразу; сначала испытующе посмотрел мне в глаза.

- Ясно, - спокойно ответил я, - отчалили сразу?

- Как только автоматика медотсека дала прогноз по динамике выздоровления. Почти сразу.

- Как с нашей гостей дела? Как-то себя проявляла? – я постарался, чтобы мой голос звучал совершенно нейтрально, по-деловому.

Кай вздохнул и сделал паузу.

- Она медленно выходит из шока, - сказал он, наконец, - жалко её, если честно. Каких-то признаков неискренности или двойной игры я не выявил.

- Ясно, - повторил я, поднимаясь с койки и отлепляя многочисленные датчики со своего тела. Процедура была довольно неприятной, я никогда не отличался гладкостью кожи. Да и эпиляцией не увлекался. А побрить нужные места до того, как что-то к ним клеить, разумеется, никто не догадался.

- Ты уверен?.. – осторожно спросил Кай, - автомат рекомендует ещё сутки под наблюдением.

- Я в норме. Не беспокойся. Больницы на меня плохо действуют.

- Понимаю.

- Какое сейчас время суток? – спросил я, осматриваясь в поисках одежды.

- Вечер, - ответил Кай, - я собирался снизить скорость, но продолжать идти ночью. Солнце тут яркое – батареи хорошо зарядились. Да, если что – наши комбинезоны и вся одежда, в которой мы были – тоже на карантине. Смена на складе, если хочешь, сбегаю принесу.

- Да не стоит, - я обмотался простынёй, - так дойду. У меня в каюте тоже есть комбез.

- Пойду я тогда в рубку. Пока мы на поверхности – думаю, не разумно полностью доверять автопилоту.

- Добро, - кивнул я, - я тебя сменю часов через пять.

- Точно сможешь стоять вахту?

- Точно, - уверенно ответил я, - совершенно.

Ночь прошла спокойно. Как и обещал, я сменил Кая через пять часов. До этого успел принять душ и два раза перекусить.

В тёмном небе было множество звёзд, и они отражались в зыбкой, но спокойной поверхности океана, создавая иллюзию, что челнок плывёт в пространстве, где-то на границе двух вселенных. Созвездия, конечно, были незнакомыми. Только Млечный путь был неизменным. Ну, или почти неизменным.

Если бы я не знал, что мы на Земле, которая когда-то должна стать привычным мне миром, очень легко было предположить, что наш челнок прибыл на другую планету. Ведь жизнь тут другая, и небо – другое… и правда, есть ли такая уж большая разница между путешествиями во времени и путешествиями в пространстве?