Хрупкие плечи - [38]

Лида

После окончания работ по покраске газовых труб Лида получила только одно предложение - идти работницей в полевую бригаду. Разнорабочей… Но выбирать не приходилось – либо так, либо на улицу. Естественно, она пошла. Первые пару месяцев работала на прополке – буряк, подсолнух, кукуруза… Ранний подъём, рабочие бригады из разновозрастных женщин, палящее солнце на бескрайних полях, раскаленный до марева воздух. Она нашла и в этом плюсы – можно было загорать в сарафане до умопомрачения, и скоро ее черная спина стала предметом гордости и не менее «черной» зависти соратниц по тяпкам. Местные женщины как-то не додумались надевать сарафаны на прополку, из-за чего их загар был типично колхозный - по рукава платьев. Мужики же облизывались как коты на сметану, глядя вслед худенькой загорелой женщине с осиной талией. У бригады, в которой работала Лида, всегда первой оказывались и пожарная машина с водой для работников, и автобус, развозящий обеды, да и просто трактористы, проезжающие мимо. Лида никогда не боялась работы, а прополка ей была знакома еще со времен студенчества. Хотя тогда были, конечно, и перспективы в жизни получше, и компания интересней. А уж какие шутки откалывали студенты… Вспомнить хоть как ее сокурсники умудрились прополоть пол гектара поля подсолнуха, тщательно выпалывая все подсолнухи и оставляя бурьян, отдаленно похожий на посаженное растение. Как тогда ругался председатель колхоза, которому досталось это сомнительное счастье – студенты-практиканты. Но что с них взять – молодые, веселые, глупые, озорные…

Позже за плечами Лиды были гектары прополки в Ботаническом саду, в лесном хозяйстве, да мало ли где полоть приходилось. Так что работа в полевой бригаде была совсем не смертельна, хоть и естественно расстраивал сам факт того, что ее, специалиста с высшим образованием, используют как чернорабочую. А ведь она могла продолжить работу по озеленению села, работать в теплице, довести до ума когда-то разбитый, а теперь зарастающий бурьянами, сквер… Но нет… Сквер благополучно зарастал амброзией, теплица потихоньку умирала – цветов из нее жители села уже давно не видели. Лиде откровенно было жаль теплицу и погубленных или, в лучшем случае, растащенных по домам предприимчивыми колхозниками, растений… Неужели все из-за странной обиды председателя на несвоевременный декрет и отказ мужа работать в колхозе? Или просто времена так поменялись, и уже никому не нужны ни цветы, ни парки? Но ведь цветы все так же продают на базарах и в магазинах, и дарить их меньше не стали… Но ее доводы и аргументы никто не слушал и слушать не хотел, приходилось приспосабливаться к тому, что есть, «заражая» собственным примером напарниц по бригаде любовью к загару, советуя как лучше спасаться от солнечных ожогов, рассказывая какое из растений для чего можно использовать. Она всегда легко ладила с людьми. С большинством из них. Увы, редкие исключения из правила порой оказывались самыми существенными.

Очередное утро началось, как обычно, с противного звона будильника и попыток разбудить дочек. Одну - в садик, другую - в школу. Руслана проснулась под включенный мультик, Вероника встать-то встала, но смотрела «одним глазом», так и норовя опять заснуть. Ранний подъем в их семье никто не любил, зато посиденьки до ночи – очень даже.

- Мама, оставайся сегодня дома,- сонно произнесла Вероника, куняя и безучастно позволяя себя одевать в приготовленную с вечера одежду.

- Не могу. Денежки мне за «красивые глаза» никто платить не будет…- ответила Лида, натягивая малышке колготки.

- А зачем нам денежки такой ценой? – произнес ребенок.

- Какой ценой? Ты о чем?

- Тетя во сне сказала, что денежки такой ценой - это слишком дорого.

- Какой ценой?

- Ценой здоровья.

- В смысле? Что именно имела в виду «тетя»? - спросила на автомате Лида. Она привыкла к тому, что периодически ее дочурки любили рассказывать и придумывать мистические сказки. Одна летала во сне над красивыми странами, другая с кем-то разговаривала в пустой комнате. Буйная фантазия это хорошо – творческие из них вырастут люди.

- Не знаю…- пожал плечами ребенок.

- Говорила тебе - меньше смотри телевизор.- Руслана, я побежала. Отведешь Веронику в садик? А то я пока вас растолкала – уже опаздываю.- Лида, одев младшую, схватила сумку и пошла выводить велосипед.

-Хорошо.- кивнула головой старшая дочка, допивая чай с бутербродом.

-Мама, не ходи на работу… Вон и тетя-привидение против… – Вероника как-то затуманено посмотрела ей вслед.

- Малая, просыпайся уже,- тряхнула ее за плечо Руслана.

- А? что?

- Обувайся, в садик идем.

- Не хочу…- окончательно проснулась малышка, и скривилась.

- Предпочитаешь сидеть одна дома под замком?

- Да!

- Я тоже, и лучше без замка, но нас никто не спрашивает. Шагом марш обуваться - распоряжалась Руслана. Ее командный тон, отчетливо слышимый через окно на улицу, вызвал у Лиды улыбку. Но улыбка тут же погасла – проехав пару метров, она неожиданно выяснила, что колесо у велосипеда спустило. Вчера ж вечером все было нормально! Попытавшись его подкачать, она поняла, что камера пробита основательно, она даже не пыталась держать давление. Причина нашлась быстро – сбоку торчал большой ржавый гвоздь. Откуда он там взялся - непонятно, но разбираться уже некогда было. Чертыхаясь, Лида завела велосипед в сарай и пошла пешком. Идти было всего полтора километра, но время-то упущено. Она опоздала совсем не намного, потому что шла очень быстро, почти летела…