Хрупкая вечность - [80]

Она не хотела влюбляться снова — и не хотела говорить об этом Кинану. Как сказать, что, даже если вы столетиями будете вместе, ты не хочешь его любить? Кинан заслуживал лучшего.

Они сидели, беседуя о Дворах, о фейри, рассказывали истории из жизни — просто болтали. Наконец Кинан остановил разговор.

— Никуда не уходи, — сказал он и исчез.

Эйслинн прислонилась к дереву, чувствуя спокойствие и пребывая в гармонии со своим миром.

Когда Кинан вернулся, у него в руках было несколько яблок.

— На днях почти дозрели. Я знал, что сегодня они будут просто восхитительны. — Он опустился на колени на землю рядом с ней и протянул яблоко, но не отдал ей в руки, а предложил откусить. — Попробуй.

Эйслинн колебалась всего секунду. Потом откусила кусочек: сладкий и сочный. Все это случилось благодаря ему, это он сделал деревья такими сильными, когда весь мир был в ледяной ловушке. Несколько капель сока потекли у нее по подбородку, когда Эйслинн надкусила яблоко, и она рассмеялась.

— Замечательно.

Кинан пальцем поймал каплю сока, стекавшую по ее коже, и отправил каплю в рот.

— Могло бы быть.

Но все было не так. Не по-настоящему. Этого недостаточно. Он не Сет.

Она отвернулась, стараясь не замечать боли в его глазах.

Глава 26

Посреди приемного зала Сорчи с мрачным видом стоял Ниалл. Тени пульсировали вокруг него, словно лучи абсолютной тьмы, исходящие от черной звезды. Он не шевелился, хотя было очевидно, что он готов сорваться в любой момент, стоило только посмотреть на его руки, крепко сжатые в кулаки.

— Ты совершила ошибку, Сорча, — процедил он.

Медленно, намного медленнее, чем она приблизилась бы к любому другому фейри (кроме Бананак, конечно), Сорча пересекла зал и остановилась перед Ниаллом. Она стояла так близко, что край ее юбки прикрывал носки его ботинок.

— Я не совершаю ошибок. Я принимаю взвешенные решения. И я решила сделать его своим.

— Ты не имела права забирать его. Он тебе не принадлежал, — проговорил Ниалл. Тени заклубились позади него, превращаясь в языки темного пламени, когда он схватил Сорчу за руки. — Может, другие Дворы и позволяют тебе забирать Видящих смертных без последствий, но за этого смертного я буду бороться. И на будущее: я не позволю тебе красть полукровок и Видящих, которые находятся под моей защитой.

— Ты в Фэйри, Ниалл, и считаешь, что смеешь говорить мне о том, что будет? Ты действительно думаешь, что это мудрый поступок? — Зал вдруг помутнел и растворился. Теперь были только он и она — посреди открытой всем ветрам равнины. — Здесь имеет значение только то, чего хочу я.

— Возможно, тебе следует напомнить, какой из Дворов имел здесь влияние, равное твоему, — сказал Ниалл и уставился в пустое пространство рядом с Сорчей.

Между его бровями залегла напряженная складка, но все получилось: Темный Король улыбнулся, глядя на обсидианово-черное зеркало, созданное из затвердевших теней, которое поднялось из сухой земли под их ногами. Немного, конечно, но хоть что-то.

Ниалл был доволен, и это явно ощущалось в соблазнительных интонациях его голоса, когда он заметил:

— Я, конечно, новичок в этом Дворе, но было время, когда я достаточно насмотрелся на тебя. Я узнал намного больше твоих секретов, чем когда-либо кому-то говорил.

— Ты угрожаешь мне?

— Если будет нужно, — пожал плечами Ниалл. — Вообще-то я могу привести сюда своих фейри. Могу забрать Сета. Я Темный Король, а это дает мне право на такую же власть в Фэйри, какая есть у тебя.

— Это было бы глупо. — Сорча сделала короткий вдох, и мир вокруг них стал меняться. — Если ты выступишь против меня, я сокрушу тебя. Ты же просто младенец.

— Есть люди, за которых стоит драться.

— В этом мы с тобой солидарны: Сет многого стоит. Но бороться со мной — не выход.

Сорча обвела рукой место, в котором они теперь находились. Они стояли посреди храма со строгим интерьером. Черное зеркало Ниалла с обеих сторон поддерживали декоративные колонны. Позади Сорчи располагался огромный алтарь, просто заваленный принесенными в жертву телами.

— Неужели ты собираешься предложить Бананак именно это? Свое полное безрассудное согласие на все? Ты приходишь сюда и ведешь себя самым наглым образом. Почему, по-твоему, она привела его ко мне? Он был принесен в жертву, чтобы она могла начать войну.

— Сет не жертва, чтобы начать войну или избежать ее. Он не какая-нибудь вещь одноразового использования.

— Я знаю, — прошептала Сорча, но не потому, что чего-то опасалась, а потому, что делиться с кем-то открывшейся ей истиной было очень непросто. — Я не дам его в обиду. И ты бы это понял, если бы мыслил ясно. Если Бананак — или кто-нибудь другой — будет угрожать ему, это значит, что и мне тоже.

От такого заявления Ниалл замер. Гнев исчез с его лица.

— Эш… Эйслинн… не знает, где он. Пока не знает. Но если она поймет, что ты забрала его, то придет сюда.

— Ее король ничего ей не скажет. — Сорча знала, что Кинану — единственному из всех фейри, кто наверняка ясно понимает, что происходит, — прекрасно известно, где сейчас Сет. — Рассказывать ей не в моих интересах. И это не мое дело. Как и не твое, разве что ты уже ей все рассказал.