Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации - [145]

— Но как это сделать?

— На твой вопрос я отвечу позднее, — улыбнулся волхв, подымаясь со своего места. — Сейчас вот-вот подойдут наши друзья, и нам надо успеть что-нибудь приготовить на ужин.

Глава 31 Прогулка в лес с пасечником. Общение со стихиями. Голос Творца

После короткого завтрака новоиспечённый горец сказал:

— Наш общий друг, — кивнул он головой на Чердынцева, — сегодня над погодой сжалился: нет ни снегопада, ни трескуна. Поэтому мы пойдём сегодня с тобой на лыжах в лес.

— Только не долго шляйтесь, — проворчал Чердынцев. — У вас всего четыре часа, не больше. Потом будет под сорок и ниже.

— Ты, как всегда, в своём репертуаре, — вздохнул Велемир.

— Пока мы здесь, тайгу надо держать, чтобы ни одна зараза по ней не шастала.

— Ты так её держишь, что скоро вся живность в ней повымрет.

— С живностью ничего не случится. Даже олени на север не подались. Значит, со снегом всё в порядке — это главное. А морозы никому здесь не страшны. Их боятся пучеглазые и западные эмиссары. Нам ни те, ни другие ни к чему.

— Хорошо, — поднялся из-за стола пасечник. — Четыре часа более чем достаточно. Во время прогулки я познакомлю тебя ещё с несколькими законами Мироздания. Но главное не это. Собирайся!

Мы быстро оделись и, взяв лыжи, вышли на улицу. На дворе стоял лёгкий мороз. На ветках кедров лежал снег. Было свежо и необыкновенно красиво. Надев подволоки, мы двинулись вниз по склону к лиственничнику.

— В кедраче сейчас плохо: на ветках снег — чуть что, он весь

за пазухой! — пояснил своё решение идти в лиственничник мой Друг.

Скатившись с пригорка, мы двинулись по старому бору. Впереди шёл пасечник, я следовал по его лыжне. Было видно, что старый таёжник, несмотря на то, что давно не видел снега, на лыжах ходить не разучился. Он, чуть покачиваясь из стороны в сторону, топтал сугробы своими лыжами, и со стороны казалось, что они его несут на своих плечах сами, что никаких усилий он не прилагает. Я невольно любовался походкой своего друга и старался уловить технику его движений Чердынцев тоже здорово ходил на лыжах, но хозяин озера подволоками снег рассекал, подчиняя его своей воле. Пасечник же шёл иначе. Он, как бы слился со снегом, стал его живым продолжением. Подойдя к упавшей лиственнице, мой друг остановился.

— Вот, неплохое место, чтобы посидеть и услышать ГОЛОС Творца, — показал он на лежащий ствол дерева. — К тому же вокруг много сушняка, значит, у нас получится хороший костёр.

Пока пасечник сгребал снег с упавшей лиственницы. Я развёл огонь и стал собирать сушняк. Сложив его в костёр, я вопросительно посмотрел на своего друга.

— Сядь, успокойся и посмотри на огонь, — сказал он мне, показывая на разгорающийся костёр. — В твоём коконе представлены все четыре стихии. Одна из первых — огонь. Он тебя любит. Видишь, с какой нежностью он лижет сухие ветки, не трещит и не осыпает нас искрами?

— Может он тебя любит, а не меня? — усомнился я.

— Не будь таким въедливым, — внезапно внутри себя услышал я голос Чердынцева. — Речь идёт только о тебе.

— Слышал? — покосился на меня пасечник.

— Слышать-то, слышал, но почему ты об этом знаешь?

— Потому, что Чердынцев и мне кое-что сказал… И потом, в настоящий момент не только я рядом, но и твои друзья. Они внимательно следят за всем, что у нас происходит.

— Это что, посвящение?

— Нет. Твоё посвящение впереди. Сегодня у тебя общение с Создателем. Посмотри на огонь, попробуй понять его душу. Не пытайся что-то услышать, постарайся почувствовать.

Представь, что левое полушарие твоего головного мозга отключено. Сейчас надо пользоваться только правым и принимать информацию, не пытаясь перевести её в лексику. Увидишь образы, запомни их. Потом мне о них расскажешь. А теперь полузакрой глаза, чтобы чуть-чуть в них проникал свет, и отключи внутренний диалог.

Выполнив сказанное хранителем, я вскоре увидел себя в огне. Языки пламени лизали меня со всех сторон. Я на чём-то плоском совершенно голый, и вокруг меня бушевал океан огня. Языки пламени лизали моё тело, обнимали меня, как живые, ласкали и кружили меня в своём танце. Они не обжигали, но я их чувствовал. Языки пламени были одновременно и плотными, и гибкими, и в то же время удивительно нежными. Самым удивительным было то, что я понимал всё, что пытался огонь мне сказать. Я общался с ним на его языке, и было видно, что он меня понимает. Вдруг перед глазами у меня возникло лицо пасечника, и где-то внутри раздался его голос:

— Попрощайся со стихией, нам пора идти дальше.

Я выполнил просьбу волхва и снова оказался в лесу сидящим на колодине. Рядом догорал костёр, и я почувствовал, как под оленью шубу стал пробираться холод.

— Знаешь, сколько ты общался со стихией?

— Сколько?

— Около часа! За это время почти погас костёр, и мы оба замёрзли.

Я положил на угли остатки дров, и мы снова пошли за сушняком. Когда около разгорающегося костра выросла приличная поленница, пасечник сказал:

— Стихия огня тебя приняла как своего. Ты получил от неё добро для связи с огненной силой Создателя. На очереди у тебя стихия воздуха. Надеюсь, твоё общение с ней не будет таким долгим?

— Постараюсь, — улыбнулся я своему другу.