Хронолиты - [66]

– Трудно поверить, – сказала Кейт, тоже очарованная луной, – что там жили люди.

В прошлом было много вещей, в которые сегодня трудно поверить. Около года назад я наблюдал через это же окно, как заброшенный орбитальный завод «Корнинг-Джентелл», несясь к земле, сгорал в атмосфере, плюясь расплавленным металлом, словно бенгальская свеча на День независимости. Десять лет назад семьдесят пять человек жили на орбите Земли или за ее пределами. Сегодня не осталось ни одного.

Я встал, чтобы пошире открыть шторы. Тогда-то я и заметил старую малолитражку «Дженерал Моторс», припаркованную перед зарешеченной дверью магазинчика Мукерджи «Все за доллар», и лицо бородатого мужчины в окне автомобиля, освещенное, пока он не отвернулся, зеленовато-желтым уличным фонарем.

Нельзя было наверняка определить, тот ли это невротик, который вертелся вокруг моего стола у Николлет Молл, но я готов был поспорить, что это он.

С семьей я своими наблюдениями не поделился, просто снова сел рядом и заставил себя улыбнуться – все наши улыбки сегодня были искусственными. За чашкой кофе Дэвид еще немного порассуждал о том, с чем может столкнуться во время службы в объединенных вооруженных силах союзников. Если не повезет заполучить место в канцелярии или техслужбе, то его, вероятно, в конце концов, отправят пехотинцем в Китай. Но Кейт он убеждал, что война долго не продлится, так что все в порядке, а мы делали вид, что верим в эту наивную ложь.

Конечно, Дэвид мог получить отсрочку, если бы Кейт забеременела, но это было невозможно. Из-за инфекции, которую она подхватила в Портильо, на матке остались рубцы, что привело к бесплодию. Кейт с Дэвидом могли зачать ребенка, но для этого пришлось бы прибегнуть к ЭКО, а никто из нас не мог этого оплатить. Насколько знаю, Дэвид даже не заикался о возможности получить отсрочку из-за рождения ребенка. Он любил Кейт, я уверен, абсолютно искренне. Тогда часто женились ради отсрочки, но для них это был не выход.

Эшли подала кофе и завела непринужденный разговор, пока я старался не думать о человеке на улице. Я поймал себя на том, что наблюдаю, как Кейт спокойно смотрит на Дэвида, и чувствовал гордость за нее. Жизнь Кейт никогда не была простой (как и у любого из нас, глубоко увязнувшего в Эпохе Хронолитов), но она обладала огромным внутренним достоинством, которое, иногда казалось, светится сквозь ее кожу ярким сиянием. Просто чудо, что за нашу короткую совместную жизнь с Дженис мы, сами до конца не понимая, дали жизнь такой сильной, жизнерадостной человеческой душе. Мы приумножили добро, даже вопреки себе.

Однако Кейт и Дэвид хотели провести вместе последние часы. Я попросил Эшли отвезти их домой. Она удивилась и бросила на меня проницательный взгляд, однако согласилась.

Я горячо пожал Дэвиду руку и пожелал ему всего наилучшего. Затем крепко обнял Кейт. А когда все трое ушли, отправился в спальню, с верхней полки бельевого шкафа достал пистолет и снял его с предохранителя.

Я уже упоминал, кажется, что в молодости испытывал отвращение к оружию, характерное для первых десятилетий века. (Века, который сейчас, когда я пишу эти строки, балансирует на грани последней четверти… но не хочу забегать вперед.)

Мода на пистолеты снова вернулась в смутные времена. Я не хотел приобретать оружие – из-за чего, между прочим, чувствовал себя лицемером, – но вынужден был признать, что это разумно. Поэтому я прослушал необходимые курсы, заполнил все документы, приобрел мелкокалиберный пистолет и зарегистрировал его вместе с моим геномом в Бюро по контролю огнестрельного оружия; пушка распознавала только мои (и ничьи другие) отпечатки пальцев, когда я брал его. Я владел этим девайсом около трех лет и ни разу не стрелял за пределами полигона.

Положив пистолет в карман, я спустился по четырем лестничным маршам в вестибюль дома, пересек улицу и подошел к припаркованной машине.

Бородач на водительском сиденье не проявил никаких признаков тревоги. Он улыбался мне – вернее, усмехался, пока я шел. Подойдя достаточно, чтобы быть услышанным, я произнес:

– Не хотите объяснить мне, что вы здесь делаете?

Его ухмылка стала шире:

– Ты действительно не узнаешь меня? Не имеешь понятия?

Такого я не ожидал. Голос казался знакомым, но я не мог вспомнить его.

Он высунул руку из окна автомобиля.

– Это же я, Скотт, Рэй Моузли. Раньше я был фунтов на пятьдесят тяжелее. А бороду я отрастил недавно.

Рэй Моузли. Заместитель и безнадежно влюбленный паж Сью Чопра.

Последний раз мы виделись еще до авантюры Кейт в Портильо – поскольку потом я отошел от дел ради новой жизни с Эшли.

– Вот черт, – только и смог я сказать.

– Ты не изменился, – сказал он. – Тем легче было тебя найти.

Избавившись от лишнего веса, он выглядел почти изможденным, даже с бородой. Словно призрак самого себя.

– Не надо было выслеживать меня, Рэй. Мог бы подойти к столу и поздороваться.

– Ну, люди меняются. Почем знать, может, ты уже превратился в огнедышащего медноголового?

– Иди на хрен.

– Но это важно. Нам нужна твоя помощь.

– Кому «нам»?

– Сью, например. Ей нужно место, чтобы отсидеться какое-то время.

Я все еще пытался переварить эту информацию, когда заднее стекло опустилось и похожая на земляной орех голова самой Сью высунулась из темноты салона.