Хронолиты - [65]

Семь лет назад я и представить не мог, что стану прославленным торговцем вторсырьем. Сегодня я чувствовал себя счастливчиком, что занимаюсь именно этим. Обычно месячного навара хватало, чтобы оплатить аренду и не голодать. Многим повезло куда меньше. Люди вынуждены были выстаивать очереди за пособиями и бесплатным супом, постепенно созревая для записи в уличные армии куанистов и антикуанистов.

Я попытался созвониться с Дженис из машины. После нескольких неудачных попыток соединение установилось, но передача данных была возмутительно медленной и голос звучал будто сквозь рулон туалетной бумаги. Я сказал, что хочу пригласить Кейтлин и Дэвида на ужин.

– У Дэвида последний вечер, – напомнила Дженис.

– Знаю. Поэтому мы и хотим с ними повидаться. Понимаю, это неожиданно, но я не был уверен, что закончу вовремя.

И что мне хватит денег даже на домашнее застолье для четверых, но об этом я Дженис не стал говорить. «Марквиз Инструментс» профинансировали этот маленький пир.

– Ладно, – ответила она, – но пусть долго не засиживаются допоздна. Дэвиду завтра рано выезжать.

В июне Дэвид получил повестку и сейчас отправлялся на базовую подготовку в военный лагерь в Арканзасе. Они с Кейтлин были женаты всего лишь шесть месяцев, но военкомат не волновали такие мелочи. Китайское вторжение заглатывало сухопутные войска в огромных количествах.

– Скажи Кейт, что я буду у нее к пяти, – на этом телефон затрещал, и связь оборвалась.

Потом я позвонил Эшли, предупредил, что к ужину будут гости. И сам вызвался сходить за покупками.

– Жаль, что мы не можем позволить себе мясо, – задумчиво проговорила она.

– Мы можем.

– Шутишь? Что… педали?

– Улетели.

Она помолчала.

– Мы могли бы куда-то вложить эти деньги, Скотт.

Да, могли бы, но я решил выложить их на прилавок мясной лавки и обменять на четыре небольших стейка. И взять у бакалейщика рис басмати, побеги свежей спаржи и настоящее масло. В жизни нет смысла, если не можешь хотя бы иногда жить.

Кейт и Дэвид устроили себе жилье в перестроенной кладовке над гаражом Дженис и Уита. Как бы ужасно это ни звучало, но им удалось превратить холодный чердак под островерхой крышей в относительно теплое и уютное гнездышко, где нашлось место выброшенному дивану Уита и кованой железной кровати, которую Дэвид унаследовал от своих родителей.

Чердак также позволял держаться подальше от Уита, хотя от его подачек они отказаться не могли. Уит был достойным медноголовым и не одобрял уличные бои; но к своим политическим убеждениям он относился серьезно, и всякий раз, когда разговор начинал буксовать, можно было рассчитывать на небольшую лекцию о политике потакания.

Я подхватил ребят и отвез в маленькую квартирку, которую делил с Эшли. В машине Кейт молчала, она храбрилась, но явно переживала за мужа. Дэвид компенсировал ее молчание пересказом новостей (изгнание Федеральной партии, бои в Сан-Сальвадоре), но его голос и жесты выдавали, что он нервничает. И это понятно. Никто из нас даже мимоходом не упомянул Китай.

При первой встрече в прошлом году Дэвид Кортни меня не впечатлил, но потом он мне очень понравился. Двадцатилетний мальчишка, наделенный той нарочитой вялостью – психологи называют ее «безэмоциональностью», которая была свойственная всему поколению, выросшему в тени Куана. Однако под всем этим скрывался чуткий и вдумчивый молодой человек, безо всякого сомнения, влюбленный в Кейт.

Не особенно красивый – у него на лице остались шрамы от пожаров 2028 года в Лоуэртауне – и, конечно, без денег и связей. Но он работал (пока не пришла повестка) на автопогрузчике в аэропорту, был смышленым и легко приспосабливался – жизненно важные качества в черные дни черного века.

Их скромненькую свадьбу спонсировал Уит, сыграли ее в его же приходе, где половина служителей были, вероятно, кабинетными медноголовыми. Кейт надела старое свадебное платье Дженис, всколыхнувшее кое-какие неловкие воспоминания. Но по современным меркам событие прошло чудесно, церемония до слез растрогала и мою бывшую жену, и Эшли.

Кейтлин поднялась в квартиру, пока мы с Дэвидом настраивали на машине сигнализацию и протоколы безопасности. Я спросил, как Кейт переживает его грядущий отъезд.

– Плачет иногда. Ей все это не нравится. Хотя думаю, с ней все будет хорошо.

– А ты как?

Он отбросил назад волосы, на мгновение открыв шрамы, обезобразившие его лоб.

– Пока все в порядке.

Я вызвался зажарить стейки, но Эшли этого и даром не надо было. Мы не видели мяса уже много месяцев, и она не собиралась доверять его мне. Предложила мне нашинковать лук, а еще лучше – составить компанию Кейт и Дэвиду и держаться подальше от кухни.

Наверное, это была не лучшая идея – жарить стейки. Такая еда для праздничного застолья, а праздновать нам сегодня было нечего. Кейт и Дэвид обменивались беспокойными взглядами и явно хотели казаться беззаботными, в чем нисколько не преуспели. К тому времени, как Эш накрыла ужин, мы все пытались показать, что вообще не думаем о том, из-за чего собрались.

Мы с Эшли сняли эту квартиру на пятом этаже шесть лет назад, в июле, вскоре после нашей свадьбы. Арендная плата контролировалась законом Стоппарда, а вот техобслуживание дома проводилось небрежно до безобразия. У соседа сверху протекали трубы, заливая наши кухонные шкафы, пока мы с Эш не поднялись к нему с инструментами и не заделали протечку самостоятельно. Зато окна гостиной выходили на опустевший пригород с юго-западной стороны – черепица, пластины солнечных батарей, кроны деревьев – а сегодня над горизонтом повисла огромная луна, такая яркая, что в ее свете можно было читать.