Хронолиты - [48]

Эшли ничего не ответила. Ее бледное лицо было печально, она казалась сбитой с толку. Кокс сочувственно хмыкнул.

– Беда, – сказал он. – Глупые люди делают глупые вещи, но Адам слишком хорошо соображает, поэтому он может наделать больших глупостей.

Мы поболтали еще немного, но Кокс уже рассказал все, что знал. Наконец, Эшли встала и направилась к двери.

Кокс снова обнял ее.

– Заходи ко мне, когда рецепт закончится, – сказал он.

На обратном пути я поинтересовался, как она узнала, что Адам пропал.

– В каком смысле? – преспросила она.

– Адам, похоже, связался со сквоттерами. Если он не жил дома, то как вы узнали, что он пропал?

Мы остановились у обочины. Эшли ответила:

– Я вам покажу.

Она отперла дверь и повела меня по узкой лестнице в свою квартиру. Здесь все было устроенно, как в любой похожей квартирке с проходной планировкой: большая гостиная с видом на улицу, две маленькие спальни по обеим сторонам коридора, квадратная кухня с окном, выходящим на проулок позади дома. Внутри было душно; Эшли объяснила, что во время забастовки мусорщиков предпочитает держать окна закрытыми. Но обставлено все было аккуратно и толково. Это был дом человека пусть и не богатого, но обладающего вкусом и здравым смыслом.

– За этой дверью, – сказала мне Эшли, – комната Адама. Ему не нравится, когда к нему входят, но его сейчас нет, и он не будет против.

В некотором смысле, мое первое настоящее знакомство с Адамом началось с этого беглого осмотра его комнаты. Наверное, я ожидал, что будет хуже: порнография, граффити, возможно, дробовик, спрятанный в корзине для белья.

Но комната Адама была совсем не такой. Здесь был не просто порядок, но ледяная чистота. Кровать заправлена. Дверь стенного шкафа открыта, и судя по количеству пустых вешалок, можно было понять, что Адам собирался в долгое путешествие, но оставшаяся одежда висела ровными рядами. На импровизированных книжных полках, сложенных из кирпичей и досок, книги выстроились по алфавиту, но не по фамилиям авторов, а по названиям.

Книги многое говорят о людях, которые их покупают и читают. Адам явно тяготел к технической литературе – справочники по электронной аппаратуре, учебники (в том числе по органической химии и истории Америки), «Основы вычислений», плюс случайные биографии (Пикассо, Линкольн, Мао Цзэдун), «Громкие судебные процессы XX века», «Как отремонтировать все что угодно», «Десять шагов к повышению эффективности топливных элементов». Детская книга по астрономии и руководство по корректировке пилотируемых орбитальных спутников. «Лед и пламя: нерассказанная история трагедии Лунной Базы». И, конечно, книги о Куане. Были среди них и серьезные работы, в том числе «Азия в осаде» МакНила и Касселя; но большинство – цветастые потрепанные издания под названиями вроде «Конец дней» или «Пятый всадник».

Ни одной фотографии реального живого человека, стены были увешаны фотографиями разных Хронолитов из журналов. (На какое-то мгновение это напомнило мне офис Сью Чопра в Балтиморе, мне стало неприятно.)

Эшли спросила:

– Похоже, что Адам никогда не приходил домой? Это его отправная точка. Может, каждую ночь он здесь и не спал, но проводил тут по восемь или десять часов каждый день. Всегда.

Она прикрыла дверь.

– Забавно, я всегда думала, что обустраиваю дом для Адама. Но все пошло не так. Он обустроил собственный дом. Просто так случилось, что он находится внутри моего.

Она налила кофе и мы еще немного поговорили, сидя на длинном диване и слушая уличный шум, проникавший сквозь закрытые однокамерные окна. Во всем этом было что-то невероятно уютное – Эшли ходила по кухне, рассеянно приглаживая рукой взъерошенные волосы, – какой-то внутренний уют, тень той семейности, которую я потерял больше десяти лет назад. И я был благодарен ей за это.

Но все когда-нибудь кончается. Эшли спросила меня о Кейтлин, и я рассказал кое-что (не все) про Чумпхон и про то, как я прожил последние десять лет. Ее поразило то, что я видел Иерусалимское прибытие, не потому, что она испытывала какое-то благоговение перед Куаном, а потому что я вращался, пусть и где-то с краю, среди тех, кого она считала относительно богатыми и известными.

– Ты хотя бы делал что-то, – сказала Эшли, – а не буксовал.

Я ответил, что и она вряд ли буксовала: одинокой женщине нелегко растить сына во времена экономического кризиса.

– Когда буксуешь, – сказала она, – не можешь двигаться дальше. Наверное, именно так я себя и чувствую. Я пыталась помочь Адаму, но не сумела продвинуться дальше, – она помолчала, затем обернулась ко мне, она казалась уже не такой настороженной, как раньше: – Допустим, они поехали в Мексику – Адам, Кейтлин и вся их компания. Что же нам теперь делать?

– Не знаю, – ответил я. – Мне нужно кое с кем переговорить.

– Ты бы отправился за Кейтлин в Портильо?

– Если бы был уверен, что могу помочь ей. Если бы был уверен, что у меня все получится.

– Но ты не уверен.

– Нет. Я не уверен.

В кармане зазвонил телефон. Он был переключен на прием сообщений, но я проверил дисплей, чтобы увидеть, кто звонит. Вдруг это Дженис, которая скажет, что Кейт вернулась домой, и вся эта история – просто глупое недоразумение. Или Рэймон Дадли звонит сказать, что полиция нашла тело моей дочери.