Хронолиты - [13]

Предложите компьютеру выбрать два любых числа от одного до десяти, и машина будет выдавать цифры действительно в случайном порядке – может быть, 2 и 3; может быть, 1 и 9, и так далее. Дайте то же задание людям, выстройте ответы в график и получите кривую с сильным креном в сторону 3 и 7. Под словом «случайный» люди чаще понимают то, что можно назвать «неочевидным»: не с краю и не посередине, не часть ожидаемой последовательности (2, 4, 6) и так далее.

Иными словами, то, что вы называете хаотичным выбором, сильно отличается от реального положения вещей.

Можно ли использовать это отличие с выгодой для себя в крупных коммерческих приложениях – игре на бирже, маркетинге или скрытой рекламе?

Мы думали, что можно. И добились некоторого прогресса. Работа шла довольно успешно, поэтому было как минимум странно, что именно в этот момент Арни сообщил мне эту новость.

Он откашлялся:

– Ты не понял. Команда остается.

– Прости?

– Это не мое решение, Скотт.

– Ты уже говорил. Ладно, ты не виноват. Но если проект продвигается…

– Не спрашивай у меня объяснений. Честно говоря, у меня их нет.

Тут до меня дошло:

– Пять лет. Мать твою, Арни! Пять лет!

– Никаких гарантий нет. Теперь уже нет. Ты знаешь об этом так же, как и я.

– Если бы я понимал, что случилось, стало бы легче.

Он заерзал в кресле.

– Я не вправе говорить об этом. Ты прекрасно работал, и если хочешь, дам любые письменные рекомендации.

– Намекаешь, что я нажил себе врага в руководстве?

Он почти кивнул:

– То, что мы здесь делаем, довольно жестко контролируется. Люди занервничали. Я не знаю точно, появился ли у тебя враг. Возможно, ты ошибся в выборе друзей.

Но это было маловероятно. У меня не так много друзей.

Конечно, были люди, с которыми я мог пообедать или покидать бейсбольный мяч. Но я никого не подпускал слишком близко. Так или иначе, но постепенное эмоциональное истощение превратило меня в парня, который много работает, дружелюбно улыбается и уходит домой, чтобы провести вечер перед видеопанелью с парой бутылок пива.

Что я и сделал в тот день, когда Арни Кандерсон меня уволил.

С момента моего заселения квартира мало изменилась (за исключением одной стены в спальне, которую я превратил в своеобразную доску объявлений – распечатки статей и фотографий с сайтов о Хронолитах плюс мои многочисленные заметки на эту тему). Если это место и становилось лучше, то это была заслуга Кейтлин. Кейт было уже десять, и она охотно критиковала мои вкусы. Вероятно, это позволяло ей чувствовать себя взрослой. Я заменил диван, потому что мне надоело выслушивать, какой он «несовременный» – любимая претензия Кейт.

В любом случае, старый диван исчез; его место заняла строгая синяя мягкая банкетка, которая выглядела великолепно, пока вы не пытались устроиться на ней поудобнее.

В тот день я думал позвонить Дженис, но не решился. Она не одобряла спонтанные телефонные звонки и предпочитала разговаривать со мной по привычному и предсказуемому расписанию. А Кейтлин… ее тоже лучше было не грузить этим. Иначе она могла пуститься в рассказы о том, что делала сегодня вместе с Уитом, так она предпочитала называть отчима. По мнению Кейт, он был отличным парнем и все время ее веселил. «Может, мне поговорить с Уитом? – подумал я. – Может, он и меня развеселит?»

Так что в тот вечер я ничего не делал, только опорожнял пивные бутылки и щелкал пультом.

Даже на дешевых серверах было несколько естественнонаучных каналов. Один из них транслировал недавнее видео из Таиланда – съемки реально опасной экспедиции вверх по Чао Прайя к развалинам Бангкока, поддержанной Национальным географическим обществом и полудюжиной корпоративных спонсоров, чьи логотипы красовались в списках успешных стартапов.

Я отключил звук, пусть картинка говорит сама за себя. Начиная с 2021 года, лишь небольшая часть центра Бангкока была восстановлена. Никто не хотел жить или работать слишком близко к Хронолиту – слухи о «болезнях, вызванных соседством» пугали людей, хотя и не было такого диагноза в официальной медицинской литературе. Тем не менее бандиты и революционные дружины были вполне реальны и вездесущи. Однако несмотря на все это вдоль всего берега Чао Прайя шла бойкая торговля, даже в тени Куана.

Передача началась с кадров полета над городом. Грубые, перекошенные причалы позволяли подобраться к наскоро сооруженным складам; рынок, запасы свежих фруктов и овощей; обломки, приведенные в порядок; улицы, расчищенные от завалов и открытые для торговли. С большой высоты это выглядело как история человеческой стойкости перед лицом катастрофы. Вид с земли был менее обнадеживающим.

Когда экспедиция приблизилась к центру города, Хронолит замелькал в каждом кадре: издалека – нависая над коричневой рекой; вблизи – вздымаясь в тропическое полуденное небо.

На вид монумент оставался чистым. Даже птицы и насекомые избегали его. Воздушная пыль скапливалась в немногочисленных трещинах на лице скульптуры, слегка смягчая отрешенный взгляд Куана. Но в земле рядом с Хронолитом ничего не росло: стопроцентная стерильность. В том месте на берегу реки, где основание памятника уходило в землю, несколько лиан попытались зацепиться за огромный восьмиугольный фундамент, но остальная зеркально-гладкая поверхность оставалась нетронутой и неприступной.