Хроники жизни сибиряка Петра Ступина - [32]

Шрифт
Интервал

Помню случай: Заняли большой населенный пункт. Я находился при телефоне в штабе батальона. И вдруг слышим игру на гармошке, играли «Марсельезу» — французский рабочий гимн333. Мы все выскочили на улицу и [вот что] увидели. Идут три солдата в немецкой форме, они шли нам навстречу. Средний, играл на гармошке и все трое пели «Марсельезу». Это были французы. Их пригласили в штаб.

Другой случай: Был взят рабочий поселок с русским названием «Заводы». От нас, где расположились мы связисты [,] [недалеко —?] стоял барак. У барака стояло много наших солдат. Пошли и мы, узнать. Оказывается, стоит очередь, а там внутри поляк угощает наших солдат не то водкой, не то самогоном. Стали и мы в очередь. Когда подошла очередь, то увидели — [в бараке —?] стоят два стола. Поляк зачерпывает большой кружкой из ушата, стоявшего под столом [,] и разливает в зелёные 300 трёхсотграммовые кружки [,] стоявшие на столе. Подходит солдат, выпивает кружку, ставит обратно на стол. На другом столе, здесь же [,] лежит хлеб, сало копченое, нож. Сам отрезает того и другого, закусывает и выскакивает на улицу. Очередь идет быстро, спокойно. Мы тоже выпили. Я выпил полкружки, боялся [,] что буду пьяным. Вышли, смотрим, стоят наши солдаты, они окружили пленных-русских власовцев [,] половина из них азиаты. Каждый наш солдат спрашивает [у них —] откуда, что, как. Я тоже спросил громко: «Есть ли среди Вас сибиряки-иркутяне» И один мужик высокого роста ответил мне: «Да, я из Нижнеудинского района, село Худоелань»334. В другом населенном пункте, после его взятия, пленных немцев посадили в подвал, что был во дворе большого дома. Поставили часового солдата из псковских партизан. И [вот,] что ему пришло в голову. Немцы сидели на ступеньках, дверь была открыта, на дворе тепло, солнышко греет. Он им сказал, чтобы они спустились в подвал, но немцы, видимо, его не поняли и он, недолго думая [,] дал по ним очередь из автомата и несколько человек расстрелял. Выскочило начальство, т. к. в доме размещался штаб батальона. Сняли солдата с поста, и [он] оказался пьяным.


И вот, граница Пруссии. Пруссия — форпост фашистской Германии. И как немцы не [ни] укрепляли границу, наши войска прорвали фашистскую оборону {,} и с боями преследовали немецкую армию, не давая ей останавливаться. Были взяты немецкие города: Нейденбург, Танненберг, Дейч-Эйлау и Остероде335. Особенно большие бои были за город Дейч-Эйлау. Я в это время постоянно находился при штабе батальона и слышал разговоры нашего комбата с командиром полка. Обстановка иногда была критической, враг сопротивлялся. И когда наши ворвались в город, то начались жестокие уличные бои. И когда город был взят, то штаб батальона решил [это] отметить. Собрали большое застолье. Были приглашены командиры рот и других подразделений. На вечере присутствовали женщины, медперсонал, а также местные гражданские или иначе женщины, которые были угнаны в Германию из Белоруссии, Украины и России. Разошлись поздно. Я со своим [телефонным] аппаратом сидел в дальнем углу, изредка звонили. Комбат принимал поздравления. Когда все разошлись, я подошел к столу. Стол был богато обставлен разными красивыми бутылками из [—] под вин [вина]. Закуска на выбор. Пей-гуляй-закусывай. Я нашел на столе бутылку с ромом и решил попробовать. Налил неполный фужер и стал закусывать [—] иначе есть, выбирая что получше. Прошло какое-то время, я решил подняться, сходить на двор — на улицу. И подняться не мог, ноги отказали. Опершись руками об стол поднялся — ноги [,] как деревянные. Потихонечку потоптался на месте, 2 раза прошел вокруг стола. Чувствую, голова соображает хорошо [,] и я пошел на улицу. Прихватил с собой автомат. Вышел на крыльцо и вижу, человек 20 немцев стоят на коленях, руки за головой. Стоят прямо на земле. Недалеко стоит часовой, автомат наготове. Увидел меня, кричит: «Иди, покурим». Я пошел, спустился с крыльца, а дальше немцы не дают прохода. Часовой на них закричал, они отстали, а то хватают за ноги. Лепечут по-своему — просят [,] чтоб их отпустили. Часовой рассказал, что поставил немцев на колени старший лейтенант Быковский — заместитель командира батальона по строевой части. Сходил на двор, покурили [,] и я пошел обратно. И обратно то же самое. Хватают за ноги, кричат: «товарищ офицер». Еле прошел.

Когда перешли границу Пруссии и с боями продвигались вперед, зная, что находимся на немецкой территории, участились пожары, расстрелы мирного населения, мародерство. В квартирах ломали мебель, зеркала и все, что попадало под руку. А еще проще, в квартире сидят старики, дети — солдат из автомата длинной очередью развернется на 360 градусов по стенам, зеркалам, по окнам — куда попадет. Просто было для меня — это дико.

Особенно в этом отличались Псковские партизаны. У нас во взводе связи их было 3 человека, и с одним из них случилось ЧП. Мы были втроем, поднялись на второй этаж. Дверь в квартиру была закрыта, стали стучать прикладами, ломать двери. И у одного солдата автомат сработал [,] хотя и был на предохранителе. Раздался выстрел и сзади стоявший Иван Иванов получил ранение в левую руку, выше запястья. После нас вызывали [


Рекомендуем почитать
Лытдыбр

“Лытдыбр” – своего рода автобиография Антона Носика, составленная Викторией Мочаловой и Еленой Калло из дневниковых записей, публицистики, расшифровок интервью и диалогов Антона. Оказавшиеся в одном пространстве книги, разбитые по темам (детство, семья, Израиль, рождение русского интернета, Венеция, протесты и политика, благотворительность, русские медиа), десятки и сотни разрозненных текстов Антона превращаются в единое повествование о жизни и смерти уникального человека, столь яркого и значительного, что подлинную его роль в нашем социуме предстоит осмысливать ещё многие годы. Каждая глава сопровождается предисловием одного из друзей Антона, литераторов и общественных деятелей: Павла Пепперштейна, Демьяна Кудрявцева, Арсена Ревазова, Глеба Смирнова, Евгении Альбац, Дмитрия Быкова, Льва Рубинштейна, Катерины Гордеевой. В издание включены фотографии из семейного архива. Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Альтернативная история Жанны д’Арк

Удивительно, но вот уже почти шесть столетий не утихают споры вокруг национальной героини Франции. Дело в том, что в ее судьбе все далеко не так однозначно, как написано в сотнях похожих друг на друга как две капли воды «канонических» биографий.Прежде всего, оспаривается крестьянское происхождение Жанны д’Арк и утверждается, что она принадлежала к королевской династии, то есть была незаконнорожденной дочерью королевы-распутницы Изабо Баварской, жены короля Карла VI Безумного. Другие историки утверждают, что Жанну не могли сжечь на костре в городе Руане…С.Ю.


Генерал Том Пус и знаменитые карлы и карлицы

Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.


Барков

Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.


Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания и анекдоты

Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.


Моя неволя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.