Хроники ветров. Книга суда - [30]
— Нет.
— Правильно. Этого она точно не простит…либо отослать, либо терпеть. А терпеть чужое безразличие больно. — Микины губы касаются уха, Микины когти впиваются в шею, Микины слова источают яд.
— Знаешь, что на твоем месте сделал бы любой другой? Просто трахнул бы. Раз, другой, третий. Пока не надоест. А ты стоишь да наблюдаешь за тем, как ее собирается поиметь другой. В твоем же доме и при твоем непосредственном участии… Благородно.
Мика втянула когти и губами коснулась царапин.
— Думаешь, она тебя простит? Она тебя даже не замечает… особенно когда этот здесь. Хранитель… забавно, все остальные готовы душу продать, лишь бы угодить тебе, а она, единственная, чье мнение для тебя важно, не замечает. Обидчивая и мнительная. Недостаточно умна, чтобы понять, как много для тебя значит. И недостаточно стервозна, чтобы этим воспользоваться.
— Чего ты хочешь?
— Помочь. Отошли мальчишку, тебе самому легче станет. Отошли…
Фома
Странные дела творились в замке, вроде бы мир и покой, но Фому не отпускало ставшее привычным в последнее время ощущение грядущей беды. Но как он ни силился, определить, откуда исходит опасность, и кому она угрожает, не мог. Быть может, мешало беспокойство за Ярви, каждый день… да что там день, каждый час Фома думал о ней. Конечно, Рубеус обещал, что с Ярви все будет в порядке, но все-таки Фома предпочел бы находиться там, внизу.
— О ней думаешь? — спросила Коннован, стряхивая с ладоней мокрые капли растаявшего снега. — Завидую.
— Кому?
— Тебе. И ей. Хочешь, я попрошу, чтобы он отвез тебя назад? Я честно не думала, что так выйдет, просто… поговорить даже не с кем. Тюрьма. И Мика еще… вежливая до дрожи в коленях, только все равно ненавидит. А я рядом с ней задыхаюсь. В глаза посмотрю, и точно горло перехватывает. Дура я, Фома, просто сказочная дура…
Она рассмеялась, но как-то нарочито, словно желая показать, что на самом деле все в порядке. Жалко ее. Шрамы на лице чуть побледнели, да и язвы вроде бы затягиваются, но вид еще болезненный, беспомощный. Как у Ярви.
Ветер бросил в лицо горсть мелкого колючего снега, и Коннован поежилась.
— Замерзла? Может, в дом пойдем?
— Не хочу, там… тяжело.
— Ну да, — как ни странно, но Фома прекрасно понял, что она хотела сказать. Хельмсдорф не любит гостей, и многотонной серой глыбой давит. Пустота, принюхиваясь к людям, крадет запахи, а тишина бесконечно длинных, запутанных коридоров пугает. В Северном замке живут тени, шорохи и вампиры… правда, Коннован тоже вампир, но это место не для нее.
И Ярви бы здесь не понравилось.
Глупые мысли. С Ярви ничего не случится, а он завтра или послезавтра вернется в деревню, Коннован сдержит слово. Снега на ее волосах не видно, зато на коже мелкие капли, будто слезы. Дрожит, мелко-мелко, точно осиновый лист, а губы пожелтели, наверное, от холода.
— Возьми, — Фома стащил куртку, у него свитер толстый, как-нибудь не замерзнет.
— Спасибо.
— Лучше бы все-таки в дом.
Куртка ей велика, и рукава черными хвостами свисают вниз, почти касаясь земли.
— Ты останься еще на день-два, ладно? Пожалуйста… мне кажется, — Конни обернулась на замок и перешла на шепот. — Мне кажется, что она за мной следит.
— Кто?
Чтобы расслышать, что она говорит, приходится наклониться, а шепот становится еще тише.
— Мика. Я куда не пойду, ощущение такое, будто наблюдают. Даже сейчас. Неуютно, понимаешь? И по спине мурашки, а затылок колет. У тебя на щеке пятно. Да не дергайся, я только вытру. — Она потерла щеку и, посмотрев на пальцы, улыбнулась. — Чернила? Снова писать начал? О чем?
— Да так, обо всем понемногу… просто, чтобы… было, — говорить о ненаписанной книге неожиданно тяжело, к счастью Коннован сменила тему.
— Расскажи мне о девушке. Она красивая?
— Да, наверное. У нее русые волосы, а глаза зеленые, яркие-яркие и…
Коннован слушала и ловила снежинки, а они, соприкасаясь с кожей, таяли. Сидеть во дворе с каждой минутой становилось все холоднее и холоднее, но Фома терпел.
— Я отсюда уйду, пусть не сейчас. Сейчас мне сил не хватит ветер позвать, да и заблокировали… я же говорю тюрьма. Он перестал быть человеком. Не тогда, когда да-ори стал, а потом. Понимаешь?
Как ни странно, Фома понимал и не находил слов для утешения.
— Со тобой как с вещью. Со мной тоже. Но я потом, когда немного приду в себя, — она проводит ладонью по щеке, кончиками пальцев касаясь заживающей кожи. — Тогда ни одна сволочь меня здесь не удержит. Внизу не так и плохо… попрошу Карла, работа всегда найдется. А если не найдется, то… тоже что-нибудь придумаю. Все будет хорошо.
Фома ничего не ответил, потому как понятия не имел, что нужно говорить в подобных случаях. А она, весело рассмеявшись, предложила.
— Поужинаешь со мной? Приглашаю.
В ее комнате темно, прикрытые железными ставнями окна не пропускают ни свет, ни свежий воздух, тяжелая гроздь светящихся шаров под потолком лишь будоражит темноту, населяя ее смутными нервными тенями. В блеклом свете стены кажутся неровными, а массивная мебель гротескно-большой, и рядом с нею Коннован выглядит еще меньше. Она отчаянно не вписывается в обстановку комнаты, но сама словно и не замечает этого несоответствия.
Год за годом наблюдает черноглазая незнакомка за людьми. Усмехается, храня свою тайну. Прячет презрение в изгибе губ. И несет несчастье всем, кому вздумается взять проклятую картину в руки… Случай сводит Илью со старым школьным приятелем Генкой, который этой встрече вовсе не рад, ведь Илья – успешный предприниматель, а сам Генка беден и обижен на несправедливость жизни. Он много пьет, жалуется и, вспомнив о прежней дружбе, просит денег в долг, обещая в самом скором времени вернуть с процентами. Генка уверяет, что ему наконец повезло, он напал на след одной картины, которая принесет ему миллионы, а заодно уж перевернет мир искусства.
Граф Ижицын преподнес супруге розового ангела из сердолика в знак любви. Но подаренное им счастье оказалось недолгим: после случившейся в семье трагедии ангел пропал, а дом был заколочен и медленно разрушался… пока в городе не появился потомок графа, желающий восстановить особняк. Художница Василиса попала в дом по приглашению нового хозяина, Евгения Ижицына, чтобы отреставрировать коллекцию старинных картин. Обстановка там ее угнетала, но отказаться от работы она не могла – к Евгению приходил частный детектив, расследующий самоубийство ученицы Василисы.
Егор, наследник князей Урганских, всегда носил кольцо с печатью в виде волка-оборотня. Не догадывался только, что это знак проклятия, наложенного много веков назад, и недоумевал, почему у него никак не складывается семейная жизнь. В конце концов жена Томила, обиженная его невниманием, неожиданно исчезла вместе с дочерью Юлей – как Егор понял из записки, они ушли в какую-то секту… Настя, потеряв мужа и ребенка в автокатастрофе, не хотела жить. Но проповедник Андрей сумел утешить ее и уговорил переселиться в общину, предварительно отдав свою квартиру… Егор с Настей еще не знали, что им суждено встретиться, ведь по легенде женщина-птица должна спасти мужчину-волка…
Когда в ее доме возник этот незнакомец, назвавшийся Локи, и рассказал пугающую легенду о старинных масках, олицетворяющих человеческие пороки, Лия почему-то совсем не испугалась. Наверное, потому, что уже видела одну из них – на рисунке девочки из интерната, где Лия работала воспитательницей. Правда, много узнать ей не удалось – ее обычно спокойные и мирные воспитанницы подрались из-за рисунка. И вот теперь Локи утверждает: главная маска – Короля крыс – должна быть уничтожена, только тогда ее владелец потеряет свою мистическую власть над людьми.
Луиджи из Тосканы написал портреты дочерей барона де Сильверо – Беатричи и Катарины – в образе двух Мадонн. Картины сквозь время несли тайну, подсмотренную мастером, и легенду о двух Мадоннах, которым суждено уничтожить друг друга. В разные века сестер, владевших картинами, преследовало проклятие…Александра, случайно оказавшаяся впутанной в дела большого и недружного семейства Бехтериных, пыталась разобраться, что погубило Марту Бехтерину и свело с ума ее сестру Ольгу.Неужели все дело в темном роке, преследующем девушек, похожих на Мадонн Луиджи? Или просто кто-то использует легенду, чтобы заполучить огромное наследство?
Отправляясь в пансионат «Колдовские сны», обещавший постояльцам тишину и покой, Берта надеялась ненадолго отрешиться от забот и проблем. Внешне жизнь в пансионате вполне соответствовала рекламе, ведь от постояльцев тщательно скрывали, что его владелица недавно погибла странной смертью… А вскоре произошло еще одно преступление – убили чудную художницу, с которой Берта едва успела подружиться. Что же здесь происходит под ширмой благоденствия и комфорта? Возможно, не последнюю роль в этой истории сыграл старинный медальон с изображением льва, держащего в лапах солнце, – кто-то подбросил его в сумочку Берты…
Вторая честь трилогии о Карле из Инграда. Новое место, новые люди, и Карлу вновь предстоит разобраться, кому можно доверять, а от кого лучше держаться подальше. При этом в подвалах школы в своих чертогах дремлет древнее зло. Внутри стен кипят интриги, а за их пределами мир замер в преддверии войны. Только это ещё не всё… Что-то масштабное надвигается, скаля зубы из теневых измерений, желая вырваться, разрывая всё на своём пути. Теперь от решений Карла зависит судьба мира Исса. Надо лишь понять, а принадлежит ли ему его собственная судьба, или она уже давно предопределена? Карлу нужно успеть во всём разобраться, стать сильнее и не потерять самого себя в этом круговороте событий, ведь первая седина уже появляется на его волосах.
Двое детей знакомятся с волшебницей Соланж и попадают в необычный мир — Зимерию. В новом для ребят мире нет привычных благ цивилизации, но они поражаются первозданной красоте волшебной страны. Соланж рассказывает детям, что Зимерии угрожает опасность в лице захватчика Даджибаля. Ребятам предстоит отправиться на север континента, чтобы соединить собранный отряд освободителей с армией северной воительницы Ноэль, которая когда-то давно прибыла в Зимерию из их мира. В путь они выходят в сопровождении гиганта-кузнеца Бертрана и его помощников — Аздела и Кседа, а так же в лесу встречают Дастиду и Трофера — детей, чьи родители были убиты по приказу тирана.
Услышать в ночи музыку и пойти на магический зов. Поддаться чарам, которые так легко обрубить, но… зачем? Приманить песней понравившуюся девушку… и оказаться связанным со своенравным созданием воздуха. Пойти за своим сердцем — и столкнуться с застарелым проклятием. Случайная встреча, обернувшаяся судьбой… Магия песни, побеждающая даже эльфов. Маги, эльфы, сильфы, русалки, гномы и саламандры. Сумеют ли они договориться между собой?
Это удивительная история о том, что случается, когда выпускницы Академии Крестных Фей и Ведьм вместо плановой отработки практики, подтверждающей право на получение диплома, решают поступить по-своему. Крестных заказывали? Нет? Ваши проблемы.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
(19.07.2010) Хроники ветров. Книга 2. Правка 24.07.2010.