Хроники Вергилии. Владыки Севера - [141]

Неожиданно тишину кабинета разорвали тяжелые хлопки. Я обернулся. На пороге комнаты стоял Орикс. Выходит, он не остался в Дахароне, а уехал с Каном на Север…

– Как трогательно, – размеренно похлопав в ладони, с ироничной улыбкой протянул Орикс. – Мне жаль разочаровывать вас, но воссоединение отца и сына в мои планы не входит. – Оценивающий взгляд орка сосредоточился на мне. – Ты должен был убить его, Эрик, и освободить дорогу мне. Но ты даже на это оказался не способен, так что ты мне больше не нужен.

В руке Орикса мелькнуло знакомое костяное лезвие…

Глава 64 Долг, возмездие и пленник кристалла

Долг платежом красен.

Сильные руки отца оттолкнули меня в сторону, и брошенный Ориксом трезубец по рукоять вонзился в его грудь.

– Не-э-эт! – вне себя от гнева закричал я и, вытянув руку с перстнем Урусалара, выпустил в Орикса черный огненный шар, в котором воплотил всю мою ярость, всю ненависть и всю боль.

Охваченный темным пламенем орк с жутким воем повалился на пол. Через несколько мгновений все было кончено. Я ощутил отголосок его смерти, и по моей спине пробежали холодные мурашки, когда я через глум впитал остаток жизненной силы своего врага.

Забыв об Ориксе, я склонился к лежащему на полу отцу. Он еще был жив. Глаза Кана приоткрылись, и по его губам скользнула слабая улыбка. Приподняв руку, он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, стирая бессознательно катящиеся по ней слезы.

– Ну вот, я хоть как-то смог отплатить за то, что меня столько лет не было рядом… – Кан закашлялся, и из его рта брызнула кровь.

– Отец… – сжав в руках его ладонь, сдавленно прошептал я.

Кан осторожно высвободил руку из моих пальцев и снял с шеи висевшую под черным мундиром цепочку. На ней болтался золотой пектораль – Урусалар вернул украденное владельцу.

– Держи… – Череп вложил пектораль в мою руку. – Ты – мой старший сын, значит, он принадлежит тебе по праву. Возвращайся… в Дахарон. Я хочу, чтобы ты занял мое место…

– Я всего лишь изгой! – горько запротестовал я. – Орки никогда меня не примут!

– Заставь… заставь их… сделать это… – Кан снова закашлялся, и его лицо исказилось от боли. – Я верю в тебя, Эрик!.. Я верю в тебя, мой сын!..

– Отец, я!..

Но Кан не дал мне договорить. Взглянув мне в глаза, он тихо произнес:

– Заставь их… уважать тебя… Пусть… моя смерть… не будет… напрасной… Теперь мое дело… лежит на твоих… плечах… – Кан из последних сил крепко сжал мою руку, держащую пектораль, так что концы золотого украшения больно врезались в мою кожу. – Хар… ар… таш[25]…

– Агхар ар таш, трис![26] – глотая слезы, сдавленно прошептал я, еще крепче сжимая руку с пекторалем. Физическая боль помогала хоть немного унять боль душевную, и благодаря этому я еще мог удерживаться на краю отчаяния, куда толкало меня осознание непоправимости произошедшего. Я так и не успел его узнать! После стольких лет я нашел своего отца, а Орикс, гори он вечно в темном пламени Бездны, не дал мне его узнать!..

– Я горжусь тобой, сын!.. – прошептал Кан и, в последний раз улыбнувшись, устало закрыл глаза.

Его дыхание остановилось, и голова безжизненно откинулась набок, а по телу пробежал едва заметный красноватый отблеск, как будто на него упал солнечный луч, прошедший через алое стекло. Я задрал голову и как раненый зверь завыл от раздирающей душу боли. Когда рыдания перестали сотрясать мое тело, я дрожащими руками оторвал полоску от своей рубашки. Выдернув проклятый трезубец из груди Кана, я прижал ткань к ране.

– Хаташ кне, хаташ, анагх так Тел Риза, ангхор орикс Кан![27] – глухо прошептал я и, дождавшись, когда ткань пропитается кровью, положил ее в деревянный ларец сверху на письма матери.

Еще несколько мгновений посидев рядом с телом отца, я спрятал ларец в порталис и поднялся на ноги. Воздух вокруг моей ладони потемнел, и в моей руке появился фест. Я направил его на трезубец и с ненавистью прошептал:

– Фурвус ини! – и в ненавистный кинжал ударил плотный столб черного огня.

Когда мои силы иссякли и заклятие рассеялось, я увидел, что от трезубца темной твари не осталось и следа. Стручок был прав: мне нужно было уничтожить его раньше… Возможно, тогда Орикс взялся бы за меч, и мой отец был бы сейчас жив.

Я вновь затрясся от охватившей меня дикой, ни с чем не сравнимой ярости, подпитываемой раздирающими сердце страданиями. Я не мог дышать от боли, казалось, она сейчас уничтожит, испепелит меня, разорвет на куски…

Когда приступ прошел и терзавшие меня чувства немного улеглись, я бросил последний взгляд на безжизненное тело Кана и нетвердым шагом двинулся к дверям.

Орки-охранники, которых я вырубил, придя сюда, были мертвы – Орикс аккуратно перерезал им глотки.

Неожиданно в воздухе передо мной повисло искрящееся облако красного света, и из него в коридор шагнул хрупкий светловолосый юноша в красных одеждах. На этот раз он был куда более скромных размеров, но я все же без труда его узнал – Тиштар, красный Страж будущего!

– Долг твоего отца уплачен, я забрал его жизнь прежде смерти, – разнесся над комнатой его гулкий голос.

Я вздрогнул, вспомнив то красноватое свечение. Значит, душа Кана отправилась в Клетку Вечности к Вананду…