Хроники вечной жизни. Проклятый дар - [18]

– Не помню, – пробормотал Рене. – Нам-то что за дело?

– Как что? Нужно найти короля Филиппа! Ведь он и есть убийца тамплиеров!

– Ты о чем говоришь-то? Он уже давно умер и похоронен, одни кости остались.

– Это точно, но все равно…

Глаза Филиппа стали круглыми от возбуждения.

– Сен-Дени! – воскликнул он. – Рене, ты просто молодец!

– Тихо, всех перебудишь. Что – Сен-Дени?

– В базилике хоронят королей, вот что! Кости Филиппа Красивого там! Вот почему манускрипт хранился в Мрачном доме, а не в каком-нибудь замке тамплиеров, – от него рукой подать до аббатства! Помнишь – «исток как рука»?

Теперь уже возбуждение Филиппа передалось и Рене:

– Точно! Наконец-то все сошлось! Нам надо попасть в усыпальницу этого короля.

Остаток ночи друзья оживленно обсуждали планы на будущее.

Лежа на своей кровати, Жак Тильон внимательно слушал, о чем они говорили.

Решено было проникнуть в усыпальницу ночью, тайно. Но как покинуть школу, если они обязаны ночевать в казарме?

– Если мы снова сбежим, нас просто выгонят отсюда. Отец меня убьет, – жаловался Рене.

– Да и мой будет не в восторге, – кивнул Филипп. – Надо придумать что-то другое.

– Идея! Скоро День святого Мартина Турского, нас обязательно отпустят, ведь он покровитель солдат. Надо сказать, что мы переночуем у нас дома.

– Верно, Рене, ты молодец!

Они лежали тихо, каждый делал вид, что спит. На самом деле оба обдумывали, какое желание загадать в аббатстве.

«Как бы хотелось стать дворянином, знатным человеком, – думал Рене. – Я загадаю, чтобы встретиться с королем, совершить какой-нибудь подвиг, и тогда он пожалует мне дворянство. Хотя нет. Смерть – вот что самое ужасное! Я боюсь ее, безумно, до дрожи боюсь! Летом и зимой мертвецы лежат в земле, черви глодают их тела. Брр… Нет, не хочу, не хочу умирать. Неважно, стану я знатным человеком или нет, но пусть смерть будет мне послушна и не придет за мной, пока я сам ее не позову».

Филипп лежал на соседней кровати и тоже размышлял: «Чего мне хочется? Стать храбрым и благородным рыцарем. А еще – жениться на прекрасной Женевьеве. Но она невеста Рене, и не в правилах дворянина так поступать. Хотя, конечно, все может случиться: она ему не обещана, они могут передумать, разлюбить друг друга».

Полночи Филипп ворочался с боку на бок, пытаясь найти решение. Наконец он сделал свой выбор: «Смелым и благородным рыцарем я смогу стать сам, без всяких чудес. Выберу Женевьеву, но только с условием, что на нее не будет претендовать Рене».

Обдумав свои желания, оба умиротворенно заснули.

Жак Тильон, слышавший их разговор до последнего слова, был очень возбужден. Он решил не рассказывать своим приятелям о подслушанной беседе. «Я прослежу за этими выскочками и, когда они уйдут, тоже загадаю желание, – думал он. – И я уже знаю, какое. Я загадаю быть самым сильным, чтобы из любого боя и драки всегда выходить победителем, чтобы никто и никогда не смог меня одолеть».

* * *

Они не предполагали, как жутко им будет в темном ночном лесу. Мысль о том, что рядом находится Мрачный дом со скелетом в подвале, вызывала дрожь. Но жажда приключений, вечная спутница мальчишек во все времена, упрямо гнала их вперед.

Решено было обойти аббатство сзади. Шли медленно, постоянно спотыкаясь и цепляясь плащами за колючки. Было тихо, крик ночной птицы или треск упавшей ветки заставляли их вздрагивать. Филипп непроизвольно перешел на шепот:

– Усыпальница находится в базилике, мы ее видели в прошлый раз. Нужно перелезть через стену и доползти до нее.

– Хорошо.

Продравшись сквозь заросли, они подошли к стене. Накинуть веревочную лестницу на стену не удалось – она была ровная и практически не имела выступов. Тогда Рене залез на дерево и с него по толстой ветке перелез на стену. Отдышавшись, он кинул конец лестницы Филиппу. Через минуту оба спрыгнули со стены на территорию аббатства.

Вокруг высились многочисленные каменные здания. Чего тут только не было – часовня, трапезная, приют, библиотека и даже винодельня. Однако найти среди них базилику было несложно – она возвышалась над всеми остальными сооружениями, лунный свет играл на ее стеклянных витражах.

Согнувшись, мальчишки перебегали от здания к зданию, вокруг было тихо. «Конечно, ведь монахи ложатся рано», – подумал Рене и в этот момент услышал отдаленное пение.

– Как же мы не сообразили? – зашептал Филипп. – Ведь завтра День святого Мартина, значит, сегодня должна быть ночная месса. И она наверняка проходит в базилике.

Но им повезло: молебен проходил в небольшой часовне, стоящей у самых ворот аббатства. Они добрались до базилики, никем не замеченные, и принялись искать, как в нее проникнуть. Очень скоро друзья нашли незакрытое окно и легко в него протиснулись. Спрыгнув внутрь, они огляделись и замерли в восхищении. Впереди, у алтаря, горели свечи, подчеркивая красоту и торжественность окружающего убранства. Недаром это аббатство многие века было духовной опорой Франции – каждый камень тут дышал могуществом и силой. Огромные резные колонны поддерживали теряющийся в темноте купол, на витражах высотой с десяток туазов играл лунный свет, добавляя изображенным на них библейским сюжетам что-то мистическое.