Хроники тридцатилетней войны - [9]

Но вот и Пльзень остался позади, а после тесных ночевок в городках Торжовице и и Ржевнице впереди осталась только Прага! В которую квартирмейстеры прибыли к полудню и, оповестив стражу у Пльзенских ворот о скором прибытии будущего короля чехов, порысили в сопровождении офицера к ратуше, в Старо Място. Бургомистр встретил их как родных и предложил занять обширное здание гостиницы Тын, которое заблаговременно распорядился освободить. При этом извинительно произнес:

— Конечно, Фридрих, его высокородная жена и их сопровождение будут вскоре жить в Градчанах, но до коронации это может быть воспринято некоторыми горожанами неправильно.

— В пути нам пришлось жить во всяких условиях, — улыбнулся Кристиан. — Покажите ваш Тын, и мы решим, не оскорбит ли он чувства наших сюзеренов накануне коронации…

В продолжение путешествия Кристиан мог видеться с Сюзанной только за ужином и в недолгие минуты перед коллективным отходом фрейлин ко сну. Лишь на дневках в Ансбахе и Амберге (в Пльзене не решились из-за снующих везде наемников) они смогли вместе прогуляться за городские стены в поисках укромных местечек — и нашли таковые! Конечно, их свидания ограничивались поцелуями и объятьями, но что это были за поцелуи, что за объятья!

— К вам стоило бы подключать провода и получать электрический ток! — подхихикивал профессор.

— Что еще за ток? — возмущался Кристиан. — Какие провода?

— Может в дальнейшем и узнаешь и увидишь… — туманно бормотал Алексей Михайлович. — А скажи-ка мне: вот вы с Сюзанной перед отъездом обручились в церкви и подарками обменялись, да еще в присутствии ее родственников из фон Эттингенов и твоих. Как же скоро вы должны сыграть свадьбу?

— В течение полугода — если что-то не помешает…

— Например, война?

— Или чума. Кстати, когда по Вашим данным к Праге придут враги?

— Через год, да и чумы пока не будет — так что вы должны успеть пожениться и даже зачать ребеночка. Хотя я на вашем месте начал бы репетиции прямо сейчас.

— Думаете, нам этого не хочется? Только если наш ребенок родится раньше 9 месяцев после свадьбы, попы могут объявить его незаконнорожденным, бастардом. Что может быть хуже для княжеского сына? Или даже дочери?

— Умолкаю пристыженно.

Глава седьмая. Рекрутский набор

4 ноября 1619 г. Фридрих V Пфальцский был торжественно коронован в главной чешской гуситской церкви святого Николая, что на Старомястской площади, а через несколько дней здесь же королевой Богемии стала Елизавета Стюарт. Начались всевозможные празднества, на которые свежеслепленный король не жалел денег — как привезенных из фатерланда, так и из чешской казны.

Кристиан в качестве одного их самых аристократических вассалов короля обязан был участвовать в этих увеселениях — тем более что в них с удовольствием окунулась Сюзанна. Зато душа Алексея Михайловича тосковала при виде утекавшего в никуда денежного потока — сколько на эти деньги можно было бы заказать мушкетов и штуцеров, сколько пушек отлить! По весне заахают канцлер с королем, обложат города и поместья дополнительными налогами и, тем самым, вызовут недовольство многих, очень многих своих подданных… Что ж, будем делать то, что можно уже теперь, то есть получить в подчинение Кристиана полк рекрутов и сделать его непобедимым.

В конце ноября, когда веселье в столице Богемии вошло в обычные берега, Кристиан смог напроситься на беседу к своему очень занятому отцу.

— Sehr geehrter Vater! (Уважаемый отец!) — начал он. — Все мы знаем, что император Фердинанд не оставит в покое Богемию и ее кальвинистского короля. То есть через полгода или год его войска вторгнутся в наши пределы. К этому моменту у нас должна быть боевая армия, способная отразить, а лучше разгромить интервентов. Наемники Мансфельда может и хороши, но постоянно требуют денег и немалых. Не лучше ли объявить рекрутский набор из своих подданных, которые будут знать, что кроме них защитить жилища и родных будет некому? Мне возражают, что солдаты должны быть хорошо обучены строю и приемам боя, а их с трудом усваивают бывшие крестьяне и ремесленники. Но перед нами есть пример Морица Оранского, который с армией из обычных бюргеров и пахарей в боях с хваленой испанской пехотой всегда одерживал верх.

— Действительно, голландцам удалось отразить испанских интервентов и даже заключить с ними длительное перемирие, которое через год заканчивается… У Морица есть какой-то секрет?

— Со мной им поделился за дружеской попойкой дворянин из прибывшего голландского посольства. Оказывается, в полках Морица мушкетеров значительно больше, чем пикинеров — так что в рукопашный бой они вступают очень редко: либо расстреливают на подходе своих противников, либо обращают их в бегство.

— Так все просто?

— Совсем не просто. Его полки разделены на батальоны по 400 человек, которые воюют поблизости, но обособленно. Каждый солдат в батальоне знает свой маневр, так как по ходу боя все время идут перестроения: передний ряд мушкетеров после залпа бежит в тыл колонны и занимается перезарядкой мушкетов, второй ряд делает то же самое, затем третий, четвертый, пятый, шестой… В итоге, когда бывший первый ряд выходит на линию огня, его мушкеты готовы к новому залпу. Такая круговерть обеспечивает очень высокий темп стрельбы и значительно прореживает пикинеров и мушкетеров противника. Свою лепту вносят пушки, которые скрыты до поры за пикинерами, но вдруг те расступаются перед ними для картечного залпа, после которого враг обычно бежит стремглав назад…