Хроники Торинода: вор, принц и воин - [38]
С шумом распахнулась дверь и Элиа, оторвавшись от толстого фолианта, увидел весело смеющихся Ольга и Фалину. Они вбежали в библиотеку, держась за руки и вряд ли заметив нахмурившегося Элиа.
Он громко откашлялся, когда они начали целоваться. Ольг повернулся на шум с таким видом, будто увидел страшную опасность, и лишь узнав друга, облегченно вздохнул. Фалина отчаянно покраснела. Элиа сердито фыркнул и вышел из библиотеки, толкнув по пути тана с такой неожиданной силой, что тот пошатнулся.
– Что это с ним?- поинтересовался Ольг в пустоту. Уж Фалина-то точно не знала об ответе на этот вопрос. Тан запомнил для себя, что неплохо бы поговорить с другом по душам (чего он никогда не умел, и давно потерял надежду научиться), но через мгновение забыл об этом, когда Фалина дотронулась его губ своими.
Элиа просто сидел на камнях и смотрел на волны. Вода была не очень-то чистой, но ничего другого в окрестностях большого города он особо и не ожидал. Сюда, в залив стекали сточные воды со всего Фороя, да и мусор, которой заезжие моряки выкидывали с кораблей, не утруждая себя тем, чтобы добраться до специальных деревянных лоханей для мусора, выставленных по всему городу, и в порту тоже. Тем не менее, не так уж все было и плохо. Летали невысоко над водой крикливые чайки, похожие на рыночных торговок, готовых кричать из-за всякой ерунды. Они напоминали Кларенса – много шума из ничего было как раз тем, что умел и любил устраивать келонский бродяга. Впрочем, ему ли судить…Элиа вздохнул. Он уже с неделю не разговаривал ни с кем из друзей. Ольг, правда, попытался выяснить в чем причина такого поведения, но вскоре оставил все попытки. Он никогда не отличался умением вести беседу, подумал Элиа невесело. А если уж совсем честно, то по отношению к ним двоим справедлива была поговорка: " нашла коса на камень". Элиа не хотел говорить с таном. И не говорил. Просто внимательно выслушал спокойную, разложенную по полочкам речь, встал и ушел. А потом всю неделю выходил рано утром с постоялого двора, захватив с собой чего-нибудь поесть, и шел сюда. К морю. Толкался среди таких же как он, влюбленных в море и живущих мечтами о приключениях, мальчишек, смотрел на все новые и новые корабли, входящие в порт Форой. Они были красивые и величественные, эти парусники, и скоро он научился отличать военные корабли от торговых, небольшие быстрые клипера от тяжелых, груженых товаром со всего мира галеонов. Ему нравилось смотреть как нехотя трепыхается ткань разноцветных парусов и виртуозно ругаются моряки, сошедшие на берег – в этом они были сильнее Кларенса, но тот ругался от отчаяния, а они из любви к искусству. Что-то было во всем этом из тех давних времен, когда его семья скиталась по городам и замкам. Ощущение нереальности происходящего. Ощущение того, что Элиа попал в сказку, придуманную им самим когда-то в детстве. Только это не было сказкой.
Мелкая галька, которой был усыпан берег, зашуршала под чьими-то ногами. Элиа не обернулся. Ему было все равно, кто идет сейчас к нему – возможно, это был Ольг. Возможно, не он. Все равно.
Тяжело шагавший человек остановился возле Элиа. Нет, это не Ольг. Тан всегда ходил бесшумно, его научили этому сражения и бесконечные часы на охоте. Кларенс никогда не ходил так спокойно, он словно был создан для размашистого быстрого шага, почти бега. А шаги этого человека напоминали размеренные удары молота: они будто вколачивались в землю.
– Почему ты сидишь здесь, один? – спросил хриплый мужской голос. Элиа обернулся и увидел старика с длинными седыми волосами и яркими голубыми глазами на морщинистом лице. Он был одет как мореход, да пожалуй, и был им – других людей в порту встретить было сложно.
Неожиданно для себя Элиа ответил:
– Я привык быть один.
– Странное свойство для юноши твоего возраста,- заметил старик,- Обычно людям бесконечно нужно окружение.
– А вам-то какое дело?- вызывающе спросил Элиа. И почему только каждый норовит его поучать!
Старый моряк пожал широкими плечами:
– Мне нет до этого дела,- честно признался он,- Однако ты меня заинтересовал. Я ведь не первый день вижу тебя здесь, на берегу. И ты всегда один. У тебя нет друзей?
– Есть!- досадливо воскликнул Элиа, вспоминая Кларенса и Ольга. И добавил тихо,- А может и нет. Я не знаю. Им сейчас не до меня. Им всегда не до меня.
Старик сел рядом, с удовольствием подставив лицо теплым солнечным лучам.
– Вот как,- задумчиво произнес он.- Но ведь дело не в этом, верно? Что-то происходит не с твоими друзьями, а с тобой.
Элиа всегда был честен перед собой. Старался, по крайней мере. Так его учили родители и прочитанные книги, в которых герои были честны и верны. Он чувствовал, что из робкого, избалованного мальчика он превращается в кого-то другого. Одно плохо – он еще не знал в кого именно.
– Просто ты взрослеешь,- сказал моряк.
Элиа встал, отряхнул с одежды песок и, кивнув, быстро зашагал в сторону города. Старик тихо рассмеялся.
– Элиа, да оставь ты свои книжки, неужели в Ториноде нечего читать!- завопил наконец Кларенс, битый час наблюдающий как Элиа пытается уместить в одном заплечном мешке три толстенных тома, две книги поменьше, всю свою одежду и подаренный Ольгом арбалет. Разумеется, ничего не получилась и Элиа тихонечко шипел под нос ругательства, частично позаимствованные у Кларенса, частично – у Ольга, когда тот думал, что его никто не слышит.
Он не нужен родителям. От него отказалось общество. В его глазах всегда таится ожидание подвоха… но под броней ежиных игл бьется сердце обычного мальчишки, который желает лишь одного — чтобы его любили. Впрочем, сам он в этом не признается никогда. Скорее уж плюнет вам на ботинок или просто облегчит ваш карман на несколько долларов. А вы и не заметите. Он — Чарли Рихтер.
Калека. Горбун. Мальчик-бродяга с прошлым покрытым тайной, и загадочной судьбой, ищет свой путь в пространстве. Найдет ли? Не знаю. Но он научится летать.
Сборник стихов у меня один. Если вдруг когда-нибудь, вам взбредет в голову найти его в магазине — не найдете. Всего 1000 экземпляров было. Даже у меня книжки нету. А жаль...Автор.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.