Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - [229]

Майор Амос Бен-Авраам подошел к Хаджа Моне, сорвал с ее глаз повязку и, приставив к лицу пистолет с глушителем, потребовал, чтобы она проводила их к своему мужу. Хаджа Мона тут же поднялась и направилась с несколькими спецназовцами на второй этаж в спальню шейха Убейда. Сам шейх безмятежно спал в своей постели, не подозревая о присутствии в его доме израильского спецназа. Спящему шейху заклеили лентой рот и, крепко связав, спустили на первый этаж к остальным пленникам.

Времени оставалось крайне мало — меньше часа до первой утренней молитвы, и многие жители селения уже начинали просыпаться. Было решено захватить с собой всех постояльцев дома, кроме жены шейха и детей. Прежде чем удалиться, бойцы «Сайерет Маткаль» плотно прикрыли окна и тщательно обыскали дом, а также подвальное помещение, в котором была оборудована тюрьма, оказавшаяся пустой. Как выяснилось позже, накануне высадки израильского спецназа в ней содержались несколько западных заложников, захваченных в Бейруте.

Жене шейха приказали лечь в постель. После того как она подчинилась требованию, ее туго привязали к кровати. Больше медлить было невозможно. И в тот момент, когда группа захвата уже готова была выйти на улицу, к дому шейха Убейда подошел сосед, который, к своему несчастью, увидев приоткрытую дверь, решил, что с шейхом что-то случилось. Решив выяснить, сосед приблизился к двери и тут же получил пулю в голову. Затем на улицу выбежали бойцы «Сайерет Маткаль», уводя с собой шейха Абд эль-Карима Убейда и еще четырех человек, оказавшихся в ту ночь в доме.

Поначалу шейх Убейд, отойдя от первого шока, стал оказывать сопротивление, однако пара ударов пистолетом по голове быстро остудила его пыл. Уже перед посадкой в вертолет ему сделали усыпляющую инъекцию, после чего в сознание он пришел уже в Израиле в комнате допросов.

Примерно через четверть часа сын соседа вышел на улицу искать своего отца и обнаружил его с простреленной головой на пороге дома шейха Убейда. Он вбежал внутрь и нашел связанную Хаджу Мону, которая рассказала ему, что произошло. Тут же весть о похищении шейха облетела селение. Громкоговорители, установленные на мечети, собрали жителей селения, которые сразу же бросились в погоню. Однако время было упущено. В этот момент шейх Убейд уже летел над территорией Израиля.

Похищение шейха Абд эль-Карима Убейда считается одной из лучших спецопераций Израиля, преданных огласке. «Хизбалле» и другим шиитским террористическим организациям региона была нанесена настоящая пощечина. На следующий день после похищения одна из них выдвинула ультиматум, в котором обещали казнить американского заложника полковника морской пехоты армии США Уильяма Хиггинса, похищенного в феврале 1988 года, если израильтяне не выдадут шейха. Через два дня после захвата неизвестный доставил письмо и видеокассету в одно из бейрутских новостных агентств. На ней было заснято повешенье полковника Уильяма Хиггинса. В сопроводительном письме говорилось, что он был казнен потому, что Израиль и Соединенные Штаты не восприняли всерьез угрозы. Шиитские террористы обещали казнить еще одного американского или британского заложника, если шейх немедленно не будет возвращен в Ливан. Тем не менее эта угроза так и не была приведена в исполнение. Как выяснилось несколько лет спустя, Уильям Хиггинс был казнен намного раньше похищения шейха.

Спустя шесть дней после завершения спецоперации Ицхак Рабин, выступив в Кнессете, официально признал причастность израильских спецслужб к похищению шейха Абд эль-Карима Убейда. Он также поведал, что во время следствия вскрылись многие подробности террористической деятельности захваченного шейха. В частности, он имел самое прямое отношение к похищению Уильяма Хиггинса. Трое из похитителей находились в его доме накануне захвата полковника. В гараже шейха долгое время стояла машина, на которой скрылись похитители. Шейх Убейд также не стал отрицать свою причастность к похищению израильских военнослужащих в феврале 1986 года и организации взрыва грузовика в марте 1985 года на пограничном переезде ливано-израильской границы, когда погибли 12 и получили тяжелые ранения 20 человек.

Выступление министра обороны противоречило всем принципам израильских спецслужб — никогда не давать никаких комментариев, а тем более афишировать подробности секретных спецопераций. Речь Ицхака Рабина с трибуны Кнессета больше напоминала обвинительное заключение. Даже самым непосвященным и неискушенным в играх спецслужб было понятно, что речь Рабина ставила под собой единственную цель — подготовить политическую и идеологическую почву для следующих похищений лидеров «Хизбаллы».

Глава двадцать пятая 1992 год. «Париж двадцать лет спустя». Ликвидация Атефа Бсейсу

У нас были считаные часы на подготовку и проведение операции, но я был уверен в своих сотрудниках…

Шабтай Шавит, директор «Моссада»

В начале 1992 года Шабтай Шавит, директор «Моссада» (1989–1996), вызвал в свой кабинет начальника Управления спецопераций «Кейсария». Разговор был недолгим. Почти 20 лет минуло со времени убийства израильских спортсменов, членов олимпийской сборной, принимавших участие в мюнхенской Олимпиаде 1972 года. Шавит дал указание выяснить, кто из «ублюдков»