Хроники странствующего кота - [45]

Мы уже проехали море волнующегося сусуки и углубились внутрь острова. По обе стороны дороги дышала первозданная, не тронутая человеком природа. Потом пошла холмистая местность, где мы наконец увидели возделанные поля.

Эта совершено плоская бескрайняя равнина была божественна. Я никогда не видел ничего подобного. Теперь вдоль дороги потянулись деревянные ограждения, за ними в специальных загонах гуляли… даже не знаю, как их назвать, в общем, какие-то очень большие животные. Опустив морды к земле, они щипали траву. Кто это?!

Я оперся передними лапами о стекло пассажирского сиденья рядом с водителем, вытянувшись в столбик. Я частенько так делал, когда хотел получше рассмотреть окрестности, и Сатору даже устроил для меня специальное «гнездышко» на сиденье рядом с собой – поставил коробку, а в нее положил подушку, чтобы был лучше обзор. Когда на пути появлялось что-нибудь интересненькое, я всегда привставал и вытягивал шею, вот как сейчас.

– А, это лошади. В этой местности сплошь пастбища.

О-о-о, лошади? Эти зверюги называются лошади?! Я видел лошадей по телевизору, но вот так, живьем, первый раз… В «ящике» они казались мне намного больше… крупнее. Лошади, щипавшие траву у шоссе, были, конечно, большие, но как-то компактнее, что ли… изящнее.

Я почти шею свернул, провожая глазами лошадей, когда мы проезжали мимо, Сатору даже рассмеялся:

– Если они так тебе понравились, давай остановимся, когда снова увидим их.

Следующий загон для лошадей находился на некотором расстоянии от дороги.

– Немного далековато, – с сожалением заметил Сатору, тормозя. Он вылез из машины, обошел ее и снова взял меня на руки.

Когда дверца машины с лязганьем захлопнулась, лошади, которые на таком расстоянии казались даже меньше Сатору, перестали щипать траву и подняли головы.

Это был напряженный момент. Лошади навострили уши, настороженно рассматривая нас.

– Гляди, Нана, они нас разглядывают!

Нет, они не просто разглядывают, они нас внимательно изучают! Пытаются определить, не представляем ли мы угрозы. Наверное, мы слишком далеко от них, вот они и хотят убедиться. Если б могли рассмотреть поближе и увидели, что это всего лишь человек с котом, сразу бы успокоились.

Учитывая их размеры, лошади могли не волноваться по нашему поводу, но животные повинуются инстинкту. Хоть они и большие, но все-таки травоядные, и генетическая память подсказывает им, что хищники всегда охотятся на травоядных. Поэтому они такие пугливые. А вот мы, коты, мы хоть и мелкие, но принадлежим к охотничьей породе. Все охотники по природе своей – бойцы. Мы тоже настороже, когда сталкиваемся с чем-то неизвестным, однако, когда дело доходит до битвы, мы готовы схватиться со зверем, намного превосходящим нас по размерам! Поэтому, когда собаки пытаются задирать нас, все кончается для них печально – они с воем поджимают хвосты. Даже если эта собака в десять раз крупнее кота… дайте ее нам, мы ей покажем!

Мне кажется, собаки давным-давно разучились охотиться. В наше время даже охотничьи псы преследуют дичь исключительно для забавы хозяина и сами не приканчивают ее, не убивают. В этом главное отличие котов от собак. Даже в охоте на какую-то ничтожную мошку для кота главная цель – прикончить добычу.

Вот в этом и различие между животными – в инстинкте убивать свою жертву. То есть живет в тебе эта страсть – или нет ее. Лошади в десятки раз крупнее котов, но я их совершенно не боюсь.

Меня вдруг обуяло чувство гордости. Потому что я кот и до сих пор во мне жива природа охотника. И как боец, я не собираюсь отступать перед тем, что ждет впереди Сатору.

Некоторое время лошади пристально рассматривали нас, но потом, убедившись, что мы им не опасны, принялись снова щипать траву.

– Да, пожалуй, действительно далековато, но, может, получится снять их на камеру.

Сатору достал мобильник из кармана. Чаще всего он фотографировал на камеру меня. Но лучше бы ты не снимал мобильником этих лошадей, Сатору.

Когда Сатору вытянул руку с мобильником в направлении лошадей, те снова подняли головы и выгнули шеи. И снова настороженно подняли уши. Они пристально наблюдали за Сатору, совершавшим непонятные телодвижения.

– Нет, слишком далеко… – с сожалением сказал Сатору и убрал мобильник.

Но лошади продолжали смотреть на нас. Они не спускали с нас глаз, пока мы брели обратно к машине, и, только когда дверцы захлопнулись, снова принялись щипать траву. Простите нас великодушно. Мы потревожили ваш покой!

Есть же на свете такие существа… которые живут вот так, хотя могли бы прикончить нас с Сатору одним ударом.

Если их природный инстинкт велит им вести подобную жизнь, то мое счастье, что я родился котом и инстинкт велит мне бороться за жизнь. Я никогда не спасую – даже перед огромным зверем, во много раз крупнее меня. Хорошо быть отважным, внушающим трепет котом!

На всякий случай еще раз повторю свою мысль: эта встреча с лошадьми имела для меня бесценный опыт.

На пути стали попадаться совсем диковинные пейзажи – я никогда прежде не видел таких. Березы с белыми стволами, рябины, сплошь усыпанные алыми гроздьями ягод.

Сатору рассказывал мне, как называется то, как называется это… и про то, что у рябины ярко-красные ягоды, тоже сказал. Как-то один ученый, выступавший по телевизору, заявил, что, мол, кошкам трудно различать красный цвет.