Хроники Реликта. Том 2 - [30]

Переход же Ставра в СПП прошел спокойно, не всколыхнув особенно ни научные круги, ни службу безопасности, для которой обоснований, выдвинутых начальником СПП, оказалось достаточно.

После гибели Фредерика Фергюссона Мигель окончательно осознал, что Железовский и другие проконсулы синклита правы: кампанией против интраморфов и их ликвидацией кто-то занимался целенаправленно, и это была вовсе не слепая реакция, как он подумал вначале, самолюбивого человеческого социума на рождение «более умного дитяти» – паранорма, за которым стояло будущее. Но это не было и террором в том смысле, как это понимали люди. ФАГу было все равно, чем живет и чем занимается человеческая цивилизация, по какой причине возник конфликт между «отцами и детьми», но для той цели, которой он добивался, важно было устранить любую прогнозируемую помеху, а помешать его деятельности могли только интраморфы. И он занялся ими вплотную, провоцируя, сталкивая людей между собой, не брезгуя ничем, пользуясь всеми методами, накопленными человечеством, по уничтожению себе подобных с помощью обмана, совращения и других низостей, присущих душе человеческой, а также с помощью прямого террора и убийств. Как и любой эволюционирующий биологический социум, человечество реализовало чрезвычайно широкий спектр личностей от гениев до убийц, и ФАГ всегда мог опереться на подонков или простодушных дураков, которых не нужно было искать долго. Кроме того, он владел совершеннейшими методами внушения. Люди, закодированные им, не догадывались, что психика их изменена, что они, по сути, являются живыми зомби, вплоть до совершения ими деяния, запрограммированного их господином, а что будет с ними потом, ФАГа не интересовало. Потому что человеком он не был. Он, вероятно, не был даже разумным существом в том смысле, в каком представляли это себе люди…

Сектор пограничных проблем не имел криминальных или уголовных подразделений, занимающихся розыском совершивших преступления лиц или следственной работой, поэтому Мигель вынужден был использовать каналы «контр-2» с оперативным сектором ОБ. Связь сработала быстро, и уже на второй день после убийства пограничника сотрудники уголовного розыска отдела безопасности и одновременно опер «контр-2» Горюнов получили задание обследовать место засады на Фергюссона в местечке «Ласточкино гнездо» на Марсе. Чутье опера было выше, чем у следователей кримбюро, занимавшихся подобными делами официально, но и ему не удалось составить точную картину нападения, несмотря на сохранившийся отпечаток происшествия. Ясно было одно – на Фергюссона охотились профессионально, с применением спецоборудования и пси-фантомного сопровождения. И нанес оглушающий удар некто, чья характеристика не соответствовала полностью человеческим параметрам. Это мог быть либо витс, либо паранорм, либо кто-то другой, обладающий нестандартной пси-аурой. Кто именно, Горюнов не знал, но после уточнения полевых нарушений в месте засады попытался определить носителя нестандартной пси-сферы по данным, хранившимся в информбанках УАСС. Получалось нечто странное, о чем он сразу уведомил начальство, а оно – шеф-лидера СПП.

Слежку Горюнов почувствовал, как только поднялся в патрульном куттере над мшистой равниной Плоти Бога. Как эрм, он не нуждался в эшелоне «ланспасад» и никогда подстраховкой не пользовался, поэтому сразу понял, что его «повели». Но поскольку опер «контр-2» был готов к такому повороту событий, императив «тень» после его сигнала был развернут буквально в течение минуты. Еще через полминуты был получен ответ: Горюнова вел на пределе оптических возможностей аэр экологической службы Марса. Еще через некоторое время с помощью ультраоптики и большого опознавательного комплекса службы безопасности был определен пассажир аэра – широкофункциональный витс типа «андроид». Такие витсы использовались крайне редко, и определить его принадлежность и завод-изготовитель не составило труда; но захватить витса не удалось: он имел программу самоуничтожения и взорвался, как только «пакмак» безопасников выпал на него с неба.

Горюнов не расстроился, заранее предполагая, чем все это может закончиться. Но у него создалось впечатление, будто за ним наблюдали откуда-то еще, может быть, даже с одной из «привязанных» над Марсом инк-станций, принадлежащих системе СПАС, о чем опер опять же доложил по инстанции. Да Сильве оставалось только порадоваться профессиональной подготовленности контрразведчика, ибо в результате его действий те, кто решил понаблюдать за ним, «засветились».

Передав Герцогу свои умозаключения, Мигель переместился из управления в Антарктиду, где работала бригада УАСС, вытягивающая кластер монополей из-подо льда, но пробыл там недолго. Следственная команда «контр-2» сообщила ему необходимые данные, и да Сильва отправился готовить встречу Панкратову с Великим магом Шан-Эшталланом Первым.

Ставр не был на Тартаре всего три недели, с тех пор как перешел в службу безопасности. До этого он имел статус индивидуала-сайентифика и мог работать по выбранной теме самостоятельно или в коллективах исследователей, если были места. На Тартаре до этого он работал в группе Вивекананды, изучающей «свалки мертвых любопытников», то есть «обломки» Городов, жизнь внутри которых – имеется в виду разумная – по каким-то причинам отсутствовала. Никто никогда не видел «голого» тартарианина, без «шубы» своего странного «пространства», они всегда появлялись в виде громадных, черных, каменных с виду глыб. Но если роиды-чужане умещались даже в двух-трехметровых обломках, передвигаясь в них действительно как в скафандрах, то тартариане занимали объемы побольше – в двести-триста метров, где обитали целыми «семьями» и «племенами». Стоило в Городе отколоться куску поменьше, и тартариане в нем, если оказывались внутри, погибали. Тогда их «хоронили» паутины, устраивая необычные прощальные хороводы, сбрасывая в «мусорные свалки» – они же «кладбища» – возле Городов. Вот этими «кладбищами», так сказать, «пустыми мини-вселенными», и занималась группа Вивекананды, в качестве базы используя одну из автономных оболочек типа «крепость».