Хроники разрушенного берега - [75]
Броховские Ворота представляли собой белое от сильного течения горло шириной в полтораста-двести метров, неожиданно открывающееся в сплошной чёрной полосе, какой казалась коса в серой мгле «белой ночи». Василич положил шаркет в дрейф, изредка едва запуская двигатель, чтобы катер не снесло начинающимся отливом. Неожиданно на косе дважды мигнул фонарь. Василич также дважды маякнул китайским налобником. Снова потянулось ожидание.
Огни посёлка переливались, словно угли догорающего очага цивилизации, в пятнадцати километрах к западу.
Неожиданно вдоль косы послышалось характерное гагаканье маломощного дизеля ЧА-2 – двухсильного двигателя, которым оснащались мотошлюпки типа «Дори».
– Все на палубу, – отчего-то шёпотом попросил Василич и поднялся сам, выстраивая команду так, чтобы силуэты всех четырёх человек прорисовывались на фоне моря.
Мотошлюпка подходила осторожно, с выключенными огнями. В пятнадцати метрах от катера она остановилась, и кто-то окликнул:
– Василич, ты?
– Ага, я.
– С тобой трое?
– Как обещал.
– Жди, сейчас спрыгну.
«Дори» вновь включила двигатель, подошла вплотную к борту, и на шаркет запрыгнул Тагир. На этот раз он был одет в чёрный ватник и литые резиновые сапоги. Заглянул в рубку, в кубрик, затем махнул рукой.
Чьи-то руки крепко пришвартовали «Дори» к борту шаркета.
– Айда за работу, – махнул рукой Василич в сторону крышки трюма, плотно укутанной брезентом.
Матросы шаркета, Вадим, Тагир и двое неизвестных мужиков с шлюпки принялись перебрасывать с борта на борт характерно позвякивающие картонные ящики. В какой-то момент Тагир махнул рукой – мол, хватит, и «Дори», отдав концы, пыхтящим соляркой чёрным чудовищем ушла во тьму.
Место разгрузки, похоже, располагалось совсем неподалёку, потому что не прошло и двух часов, как снова раздался характерный стук дизеля.
– Скорее! Скорее! – торопил Тагир, судя по всему, опасаясь наступления рассвета.
На этот раз они закончили с разгрузкой гораздо раньше, «Дори» ушла, тем не менее Василич продолжал дрейфовать возле широкого пролива, ведущего из Ямской губы.
Наконец ухо Вадима уловило тонкий надсадный вой подвесного лодочного мотора, так сильно отличающийся от мерного стука работяги дизелька.
Мотолодка – побитый волнами и берегом «Прогресс-2» – вынырнула уже со стороны моря. Обошла шаркет дважды и направилась в ту сторону, куда ушла шлюпка.
Не прошло и десяти минут, как она появилась снова.
На этот раз никто никуда швартоваться не стал.
Тяжёлые небольшие пузатые бочонки «на руках» подавали снизу. Работали очень напряжённо, сосредоточенно. Бочонки поставили на палубу, лодка оттолкнулась и вновь ушла в повисшую над морем моросистую пелену рассвета.
Почти мгновенно Перец, Степан и изрядно натренировавшийся Вадим скинули их в трюм – и вовремя. Сквозь дождливую мглу снова запел мотор, неся на катер очередную порцию груза.
Двенадцать раз повторялась эта процедура, и, наконец, уже около девяти утра трюм оказался полностью заполнен увесистой, стандартной, по-бюргерски солидной деревянной тарой. Спрашивать, что в ней, было бессмысленно. Лишь одна вещь на побережье могла вызвать такие меры предосторожности. Это была икра.
– Двинули, ребята, – хрипло сказал Василич. – Теперь нам бы на обратном пути не запалиться. Восемь лет тюрьмы с собой везём.
Вадиму же вспомнилось «рыбье кладбище» в заливе Бочонок, и он подумал, что погруженные две тонны икры означают гибель сорока тонн полноценной красной рыбы.
Сигланский залив. «Башмак»
На обратном пути команда катера больше молчала. То ли их смущала ответственность за погруженное в трюм сокровище (по скромным оценкам, оно тянуло на сто пятьдесят тысяч долларов «городской» цены), то ли все байки были рассказаны по дороге до Ямска, то ли уход с катера Соловья как-то ослабил словоохотливость моряков.
– Зайдём, что ли, в Сиглан, – кусая рыжую бороду, проговорил Василич.
– А на хрена? – поднял брови Степан. – Много мы на борт забрать всё равно не сможем. А там всё только объёмное и тяжёлое осталось. Время теряем опять же.
– Да я не о времени. А о том мудаке, который в бараках остался. Думаю, надо ему ещё раз предложить в Олу уехать. А то помрёт он тута. Будет сопротивляться – бьём по голове и грузим. Для его же блага стараемся!
Сигланские ворота на этот раз выглядели скалистой пастью с разлившимся внутри озером неподвижной воды стального цвета. Вадим всё поражался, как сильно может меняться береговая черта – не только из-за прилива-отлива, но и просто из-за наличия или отсутствия ветра, освещённости…
Катер Василича минут десять боролся с течением в проливе.
– Отлив идёт, – буркнул Василич. – Надо поторопиться. Берём бича в охапку, грузим на катер – и ходу.
– Василич, корабль! – ткнул пальцем в скальную стену Степан.
Из какого-то потаённого бокового залива медленно выдвигался плоский корпус самоходной танковозной баржи, соседствовавшей с Василичем у городского пирса.
– Как-то странно они из бухточки выползли, – хмыкнул Василич, рассматривая серое плоское тело танковозки в бинокль. – Вроде как им там стоять было совершенно ни к чему. Рыбалки нет, пресной воды – тоже, охотиться нельзя. Бессмысленно как-то. А бессмысленно у нас ничего не бывает, – заключил он, и его физиономия приняла задумчивое выражение.
Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае.
«Насельники с Вороньей реки» – удивительная книга. Книга-быль, книга-детектив, книга-жизнь… Автор с ювелирной точностью повествует о жизни на Севере, не приукрашая, но в то же время и не очерняя действительности. Жизнь Севера, судьбы людей, там живущих, и реалии современной России как таковой – всё это прорисовано удивительно верно. Страница за страницей перед нами раскрывается повседневная жизнь людей, их радости и горести, заботы и мечты… Словно раскатываются километры дорог нашей необъятной Родины, где каждая веха – это чья-то жизнь.
Российская Федерация – самая огромная и наименее освоенная страна мира. Бескрайняя сибирская тайга, тундра Заполярья, уссурийские широколиственные леса – вот та грандиозная сцена, где разворачивается действие турпоходов, геологических экспедиций или экстремальных и охотничьих туров.«Книга путешественника» посвящена раскрытию «технологии странствия». Она о том, как человек может преодолевать невероятные на первый взгляд препятствия и путешествовать в самых суровых условиях, имея главным своим снаряжением ум, смекалку и внутреннее спокойствие.Автор, Михаил Кречмар, исследователь и путешественник, с четырнадцати лет участвовал в экспедиционных работах на Крайнем Севере, а позднее стал организатором съёмочных и коммерческих экспедиций «хоть на край Земли, хоть за край».
На юге Дальнего Востока России, зачастую в тесном соседстве с многолюдными городами и небольшими таёжными посёлками, обитают дикие тигры и леопарды. Их встречают на деревенских околицах и на окраинах райцентров; полосатые и пятнистые фигуры неожиданно появляются в свете фар летящих по шоссе машин, а отблеск звериных глаз нет-нет да и призрачно блеснёт через окошко таёжного зимовья…Судьба наших героев никого не оставляет равнодушным. Но если для жителей мировых столиц — Москвы, Лондона, Вашингтона — гигантские кошачьи просто симпатичные персонажи телерепортажей и рекламных плакатов, то для многих уссурийцев они и соседи, и конкуренты, и довольно часто враги.Ежегодно у нас в стране убивают от двадцати пяти до сорока тигров и одного-трёх леопардов.
Два бизнесмена – владельцы компьютерного салона в Москве – попадают в затруднительное финансовое положение. Для того чтобы получить средства для своего бизнеса, они решают отыскать и продать богатому коллекционеру редкий самолёт военного времени, который потерпел крушение в горах Восточной Сибири. Они не подозревают, что станут объектом охоты со стороны неизвестной организации. И только после гибели нескольких товарищей герои поймут, что прикоснулись к какой-то очень опасной тайне. Им не приходит в голову, что эта тайна – один из самых охраняемых секретов Второй мировой войны…
Восточный Тянь-Шань – один из самых труднодоступных районов современной Азии. Именно здесь, на границе Китая и Казахстана, сплетаются в тесный клубок интересы исламских фундаменталистов, уйгурских сепаратистов, наркоторговцев, борцов за охрану природы и последователей учения Николая и Елены Рерихов. Спецслужбы КНР и Российской Федерации пытаются определить, что заставляет сотрудничать столь необычных партнеров. И для разведки в таком сложном регионе используют двух эмигрантов из России, возможно, известных читателям по предыдущему роману Михаила Кречмара «Жесткая посадка».
Бестселлер «В поисках правосудия: Арест активов» наглядно показывает, как путинская коррупция и жажда власти стала причиной вмешательства России в президентские выборы в США в 2016 году и войны против Украины.
Густав Маннергейм – одна из самых сложных и драматических фигур в политике XX века: отпрыск обедневшего шведского рода, гвардеец, прожигавший жизнь в Петербурге, путешественник-разведчик, проникший в таинственные районы Азии, боевой генерал, сражавшийся с японцами и немцами, лидер Белого движения в Финляндии, жестоко подавивший красных финнов, полководец, противостоявший мощи Красной армии, вступивший в союз с Гитлером, но отказавшийся штурмовать Ленинград… Биография, составленная на огромном архивном материале, открывает нового Маннергейма.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
Прежде чем начать выставлять на титульном листе свое имя, Оноре де Бальзак (1799–1850) опубликовал немало сочинений под псевдонимами или вовсе без подписи. Последующие произведения автора «Человеческой комедии» заслонили его раннюю прозу, а между тем многие особенности позднейшей манеры писателя присутствуют уже в этих первых пробах пера. Таков «Кодекс порядочных людей» (1825) — иронический трактат о том, как «не попасться на удочку мошенникам». Мало того что он написан с блеском и остроумием, отличающими произведения зрелого Бальзака; многие из рекомендаций, которые дает автор читателям, жившим почти два века назад, остаются в силе и поныне, поскольку мы и сегодня так же доверчивы, а мошенники по-прежнему изворотливы и изобретательны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Продолжение ЖЖизни» основана на интернет-дневнике Евгения Гришковца.Еще один год жизни. Нормальной человеческой жизни, в которую добавляются ненормальности жизни артистической. Всего год или целый год.Возможность чуть отмотать назад и остановиться. Сравнить впечатления от пережитого или увиденного. Порадоваться совпадению или не согласиться. Рассмотреть. Почувствовать. Свою собственную жизнь.В книге использованы фотографии Александра Гронского и Дениса Савинова.