Хроники Равалона - [61]
Варги начали вести себя все беспокойнее. Все громче и громче становилась череда полных безудержного возбуждения и неукротимой похоти женских стонов. Было бессмысленно затыкать уши, это не помогало, да и особо не хотелось.
Уолт порадовался, что его роль в управлении варгом минимальна, успокоить встревожившуюся бестию он вряд ли сможет, подергав за поводья или дав этого… как его… шенкеля, что ли? А так приходилось только покрепче держаться и пытаться отвлечься от разрывающихся вокруг голосов, устроивших просто симфонию предоргазменных воплей, и не особо ерзать, пытаясь избавиться от тяжести в штанах, — все равно не помогало.
— Быстрее!!!
— Сильнее!!!
— Глубже!!!
— Да, войди в меня сзади!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— Ну, ну, еще, да-а-а-а-а!!!
— Давай, грязная свинья, сделай это, о-о-о-о-о-о!!!
— Я сейчас взорвусь не останавливайся!
— Ах, твой малыш великолепен!!!
— Еще! Еще! Пронзи меня! Сильней, крепче!
— Войди в меня, давай, входи же!
— Целуй меня везде, о да, да, ниже, ниже, целуй мой цветок!!!
— Чуть побыстрее, посильнее сожми, вот так!
— Еще так, милый, еще, ох, как хорошо! Миленький мой, еще!
— Да-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Томные, глубокие, тонкие, низкие, высокие, с хрипотцой, мелодичные, завлекающие, подделывающиеся под детские, грубые, нежные, протяжные, вкрадчивые, мурлыкающие — женские голоса все плели и плели ткань экстазного сладострастия, и вскоре это стало ощутимо раздражать. Уолту уже казалось, что от этих блудливых стенаний или он сойдет с ума, или у него треснут штаны. Судя по прямым спинам и каменным рожам Понтея и Вадлара, те испытывали нечто подобное. Реакции Огул а заметно не было. Каазад-ум невозмутимой харей раздражал уже не меньше стонов (как на ЭТО можно не реагировать?!). А судя по выражению лица Иукены, она была готова выпустить все стрелы в кого угодно, и, судя по взглядам, которыми она окидывала Уолта, кандидатуру «кого угодно» она уже выбрала.
«Гм, а я-то в чем виноват?»
А затем…
— О да, Уолт, не останавливайся!!! Ах ты, шалун!!!
Магистр чуть не свалился с варга. Новый, слегка смешливый голос продолжал постанывать, на разные лады повторяя его имя, иногда даже рифмуя. Челюсть рванулась вниз, глаза забегали, как сумасшедшие. В башке творилось убог знает что. Почему-то смотреть на упырей было стыдно, мысли путались, и руки чесались спалить тут все, пройтись Огненной Стеной от горизонта до горизонта, и глубоко плевать на Конклав и его уложения, не Конклав сейчас здесь, а он, их бы сюда, сами бы возжелали обрушить на эту Границу Заклинание Разрушения.
А потом все прекратилось. Резко. Неожиданно.
Уолт не сразу понял, что вокруг тишина. Точнее, тяжело дышат варги, их лапы топчут землю и траву— и тишина.
Спустя три минуты Огул остановил варгов, сказав что-то о том, что им нужно отойти не «от усталости, но от другого, что словами не объяснить, но он чувствует». Уолт, решив, что задница пусть поболит, но стоит пройтись, сполз с варга, именно сполз, назвать это эффектным спуском язык не поворачивался, а вот сползанием — в самый раз, ни больше ни меньше…
Следом с варга спрыгнул Вадлар, помотал головой и объявил как ни в чем не бывало:
— Кому надо снять напряжение, то вот там есть кустики. Никто не будет подсматривать. Идите… Чего вы на меня так все смотрите? Я ж о вашем здоровье забочусь, с возбуждением, знаете ли, шутить вредно.
— Вадлар…
— Да, Понтеюшка?
— Заткнись, а?
— Ну, мое дело предложить. — И Фетис, насвистывая, направился в те самые кусты, о которых говорил. Бросил на ходу, не поворачиваясь: — Только не подумайте чего извращенного, я по делу иду, мочевой пузырь опорожнить, а то вдруг еще что.
Магистр посмотрел назад, на пространство, которое они преодолели. Теперь Граница совершенно не казалась похожей на Восточные степи. Что-то добавилось в восприятие этой травяной колышущейся бесконечности, что-то тонкое, почти магическое, но не магическое, легкое, как эфир, и такое же неуловимое, но в то же время явно присутствующее, некий легкий штрих, нанесенный художником на картину мира, после которой она видится совсем по-другому, но в чем разница — не скажешь.
Понтей слез с варга и теперь задумчиво дергал ремни под седлом. Судя по всему, произошедшее стало шоком и для него. Но ведь он местный, абориген, значит, должен знать об этом хоть что-то.
— Что это было? — подойдя к Сива, спросил Уолт.
— А? — вздрогнул Живущий в Ночи. — Прошу прошения, что?
— Вот то, что недавно произошло. Я не совсем разобрался, но магии, по крайней мере классической, было очень мало, практически все происходило… не хочется применять такое слово ко всему тому, что было, но… естественным это выглядело. Что такое эта Граница?
Понтей отчего-то взглянул на Огула и лишь потом ответил:
— Никто не знает. Она возникла после того, как Великие Одиннадцать поставили Купол и началась война. Мы сражались и использовали ту магию, что была у нас. Мы собирали ее с тех времен, когда смертные только начали создавать государства. Люди использовали свою магию, а гномы — свою. И именно гномы применили нечто, что вдруг изменило земли вокруг Лангарэя. Нечто из запретной магии, с давних времен, что-то фундаментальное и настолько архаичное, что вспоминаются титаны. Вы же знаете гномов, господин маг, они трясутся не только над золотом, но и над всем старинным, древним, неудивительно, что у них сохранилось что-то из Первой Эпохи. Но времена уже были другие, и, видимо, то, что они достали из своих запасов, сработало не так, как ожидалось. И тогда возникла Граница — территории вокруг Царствия Ночи в сто километров протяженностью. Граница весьма благоприятствовала тому, чтобы война закончилась перемирием. Днем по ней еще можно передвигать войска, изредка натыкаясь на вот такие феномены. Но ночью здесь все просто кишит и этими феноменами, и различными невероятными существами. — Понтей усмехнулся: — Правда, господин маг, что боги любят подобные шутки истории: гномы хотели одного, а получили полную противоположность?
Боевым магам не привыкать попадать прямо в эпицентр столкновения сверхъестественных сил. Однако лесные эльфы, упыри и носители загадочной магии лишь прелюдия к тому ужасу, который готов вернуться в мир. И ведь нужно не забыть выполнить самое главное — выбраться из всей этой заварухи живым. Даже если шансов почти нет.
Нелегко быть боевым магом. Охотиться на нечисть и нежить, уничтожать запретные артефакты и сражаться с посвятившими жизнь служению Хаосу чернокнижниками. Но еще опаснее и труднее бороться с подлостью и хитростью смертных. Когда ты пешка в чужой игре и даже не знаешь правил, сложно победить врага. Особенно когда игру затеял Высший совет магов, а противник – лучшие убийцы в мире. И что при всем этом делать с упырями, которые требуют от тебя невыполнимого?И ты даже не подозреваешь, что настоящий, куда более опасный враг притаился и ждет своего часа в тени.
Боевым магам не привыкать выполнять странные задания. Особенно когда в случае отказа тебе обещают амнезию и отчисление из родимого учебного заведения. Помогать упырям? Ладно. Вернуть опасный артефакт? Хорошо. Сражаться с теми, кто владеет неизвестной магией? Гм… Допустим. Попытаться выбраться из всей этой заварухи живым? Даже не обсуждается! Но что делать, если все окажется не так, как выглядит?
Если к боевому магу обращаются Повелители преисподней, то лучше к ним прислушаться. Если боевому магу Повелители преисподней предлагают контракт, то лучше отказаться. Что? Не получится? Тогда боевому магу не остается ничего, кроме как выполнить контракт. Но когда вокруг гибнут Бессмертные, как смертным выполнять свою работу?
Двадцать лет назад война между островным государством Мидгард и континентальной империей Ойкумена завершилась сокрушительным поражением Архипелага. Страны заключили шаткое перемирие. Теперь Мидгард копит силы, чтобы взять реванш. Военная академия готовит пилотов «валькирий» – воздушных боевых машин. Лишь немногие пройдут жесткий отбор…Альдис и Хельг – первогодки. Чтобы стать лучшими, им предстоит бороться со сверстниками, с хитростью наставников и собственными страхами. Но не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Миром правят люди. Но они, как и прежде, живут в единении с природой и хранят память о временах, когда все живое жило по одним законам, и многие народы ведут свое начало от четвероногих или крылатых предков. Мир еще неизведан. На его карте много белых пятен. Восток и Запад живут раздельно, не ведая о существовании друг друга. Но всколыхнулась чаша жизни, и началось небывалое. Люди с востока двинулись на запад с оружием в руках, а с запада на восток потекли идеи и вероучения. И мир переменился.
Кто ты таков и чего стоишь? Узнать ответ можно, лишь столкнувшись с выбором. Иногда на карте стоит мелочь — симпатия девушки, уважение во дворе, а иногда — судьба семьи и страны. И именно выбор, который делают обычные люди, превращает их в предателей, трусов, спасителей и героев.
Третий год Королевство охвачено войной. Из-за удаленности портовый город Маринбург пребывал в безопасности, пока срочный выпуск «Вестника» не развеял ее ужасной новостью о серии похищений. В центре событий четверо подростков из приюта. Мы узнаем, как далеко товарищи зайдут и какие действия предпримут не только ради себя, но и ради других жителей города.
Волшебная история любви… Самое первое произведение автора (Пхукет, 2014 год). «…Мы стояли обнявшись… Вся Вселенная в эти моменты замерла… Мы поцеловались… и всё, что нас окружало вокруг, весь мир: всё исчезло в один миг…» Иннокентий Мамонтов. Синяя книга. Книга вторая.
Бобби Пендрагон — совершенно обычный 14-летний подросток. Но оказывается, Бобби обладает необыкновенными способностями: он может пройти сквозь пространство и время и попасть в другое измерение. Бобби суждено стать Странником — Связным между мирами, которым угрожает опасность…
Это сказочная история произошла в новогоднюю ночь с сестрами, которые попали в далекое прошлое, где узнали много интересного и нашли новых друзей. Эта книга будет интересна как детям, так и их родителям.