Хроники Расколотого королевства - [36]

Бух.

Звук, хоть и тихий, разбудил спящего.

Тот не вскочил из кресла, где дремал, но медленно открыл глаза цвета меди и оглядел, чуть хмурясь, тусклый зал, столы с кофейниками и посетителей. В основном здесь сидели драпировщики и торговцы мануфактурой, многие читали «Торговый компаньон» и обсуждали последние известия.

Мужчина снова откинулся в кресле. Не прошло и минуты, как он погрузился в дремоту. И только когда комната накренилась направо и все сидящие за столами схватились за кофейники и кружки, чтобы те не попадали на пол, мужчина снова открыл глаза. Кофейня подошла к причалу.

Он учтиво попрощался с хозяином. У него был приятный голос, точно теплое молоко. Он улыбнулся девушке, подавшей ему трость и шляпу. Улыбка у него была не менее приятной. Поклонившись, он вышел за дверь.

И тут с крыши прямо перед ним упало нечто в муслиновом платье. Шляпа слетела у него с головы.

Мошка — а это была она — подняла взгляд на человека, которого едва не сбила с ног, и растерянно заморгала. Тот ответил ей не менее растерянным взглядом. Мошка, поднявшись, протянула ему мятую шляпу.

Разумнее всего было поскорее убраться, пока незнакомец не разозлился, благо кофейня уже стояла у берега. Но, едва Мошка развернулась к выходу, человек поймал ее за руку.

— Ну-ка постой, — сказал он.

Впрочем, угрозы в его голосе не было.

Мошка уже хотела извиниться по всем правилам этикета, как вдруг заметила на берегу капитана Куропата, озирающего кофейню из-под ладони. Плавучие кофейни, несмотря на паруса, плыли так медленно, что Куропат оказался здесь раньше Мошки.

— Что с тобой? — спросил незнакомец, прочитав страх в ее глазах.

Вместо ответа она скользнула ему за спину, кинув на него умоляющий взгляд, и укрылась его широким плащом.

«Должно быть, он решит, что я воровка, или беглая служанка, или еще что похуже», — думала Мошка, надеясь на его милосердие.

Куропат почесал подбородок, сделал пару шагов к кофейне… И тут незнакомец запахнул плащ. Мошка оказалась в темноте, пахшей дорожной пылью и травами.

— Шагай, — сказал незнакомец. — Если не споткнешься, глядишь, он и не заметит лишнюю пару ног.

Мошка шла, прильнув к своему спасителю, ничего не видя и отчаянно стараясь шагать с ним в ногу. Она слышала звуки улицы, но не представляла, где они сейчас находятся. Иногда кто-нибудь задевал ее в толчее, заставляя сердце подпрыгивать к самому горлу.

Неожиданно поводырь распахнул плащ, и Мошка зажмурилась от яркого света. Они стояли на безлюдной улочке, обнесенной стеной с одной стороны, вблизи собора. Мошка оправила платье и убрала под чепец выбившиеся волосы.

— Может, теперь ты мне скажешь, — обратился к ней незнакомец, — соучастником какого преступления я стал?

Он сложил руки на груди и добродушно улыбнулся, выгнув брови двумя гнездышками, словно ожидая услышать что-то в высшей степени забавное.

«Слишком смазлив, чтобы быть джентльменом», — отметила Мошка.

Также она отметила, что он не носит парика, а держит пышную каштановую шевелюру собранной в хвост. И лицо его отнюдь не отличается благородной бледностью, а, наоборот, до неприличия загорело. Однако он ничуть не походил на человека низшего сословия. Всем своим видом он излучал спокойствие и уверенность, словно мир принадлежал ему одному.

Секунду Мошка раздумывала, что ему ответить, но при мысли о лжи краска залила ее щеки, и она выпалила правду:

— Мой гусь, как бы вам объяснить, он увел баржу того парня. Но он не нарочно, просто испугался. Вот. А теперь этот злыдень рвет и мечет, требует, чтобы я вернула ему баржу.

Собеседник Мошки сложил губы бантиком и задумчиво уставился себе под ноги, а затем медленно кивнул, явно удовлетворившись ответом.

— Хм. Ясно, — произнес он чуть дрожащим голосом, и Мошка поняла, что он едва сдерживает смех. — Что ж, смею сказать, для вранья твой рассказ слишком нелеп. Если бы ты хотела меня обмануть, сочинила бы что-нибудь попроще…

— Я вас не обманываю! — воскликнула Мошка.

Ей было ужасно неприятно, что ее честность подвергают сомнению.

— Хорошо, хорошо. Приношу извинения. Ладно, как тебя зовут?

— Мошка.

— Рад знакомству, — сказал он, протягивая руку. — Линден Кольраби.

Она пожала руку, гадая, то ли он всерьез, то ли шутит над ней.

— Ты ведь недавно приехала в Манделион? У тебя знакомый говор, только не пойму, где я его слышал.

— Я здесь сопровождаю одного литератора, — заявила она. — Я его помощница.

Уголки его рта вновь задрожали, желая растянуться в улыбку, и Мошке захотелось произвести на него впечатление серьезной и значительной особы.

— У меня это, вообще-то, временная работа. Скоро я собираюсь работать… вон там, — сказала она, указывая на возвышавшийся вдалеке за крышами дворец Восточный шпиль. — Там живет леди Тамаринд, и я буду на нее работать.

И она-таки добилась желаемого результата — улыбка растаяла, Кольраби смотрел на нее круглыми от удивления глазами.

— Да, — продолжила она с воодушевлением, — я получу там место, и буду читать ей стихи, и носить письма на серебряном подносе, и… все такое.

Мошка представила себя в этом дворце, среди холодной, чистой роскоши, где на тебя не повышают голос и над тобой не висит очередная опасность, и у нее закружилась голова.