Хроники одного гвардейца - [42]

В целом, обратно шли спокойно. Даже очень спокойно. Наша охрана так и не понадобилась. Пару раз мелькали на горизонте какие-то посудины без флагов, без вымпелов, но милостью Селестии проходили мимо. Мы спокойно дошли до берегов Эквестрии. Ну и решили это дело отметить. Решено — сделано. Отметили мы тогда изрядно. Кто-то даже видел огоньки на корабле*, а это не самый хороший знак, но на него не обратили внимания. Мало ли, что с пьяных глаз привидится.

Лично я до отмечался до того, что был отправлен ночевать на гауптвахту. Вахтой служила отгороженная часть трюма, благо тот большой был, запиравшаяся снаружи засовами. Опять же себе неплохо — ложись на сено да проспись. Собственно, я так и сделал.

Проснулся я среди ночи. Сначала даже не сообразил, что случилось. Что-то тяжело грохотало по палубе. Потом понял — на судне, явно, шел бой!

Бой, на который меня не выпустили? Я стал ждать, когда мои ребята обо мне вспомнят. Вдруг, все как-то резко затихло. Я уж подумал, что мои и сами справились и решил спать дальше.

И тут раздался жуткий треск! Такой бывает, только когда что-то проламывает борт корабля!

Вот тут уж я вскочил и принялся выламывать дверь гаупт-вахты! Кому охота пойти на дно вместе с деревянным корытом за просто так? В конце концов я все-таки выбил из косяка петли — те поддались даже раньше засовов — ясно, что на пьяную матросню рассчитывались.

И тут же поскользнулся! Сначала хотел наорать на часового, что должен был дежурить у двери. Ведь эта свинья сама ужралась до невменяемости, раз не открыла мне! Да еще и пролила что-то…

Только потом глянул — на что я наступил.

Из сделал драматическую паузу.

И продолжил поразительно тихим, бесцветным и от того лишь еще более страшным голосом:

— А это и был наш часовой. Вернее, то, что от него осталось.

Я поскользнулся на его кишках.

Даже у меня сердце ушло в копыта. Я поднялся наверх — в кубрик, но уже догадывался, что там увижу — на корабле не было слышно ни звука. В кубрике все было порушено, кругом трупы. Без особого разнообразия — все они были просто порваны пополам.

Я пробежался по кораблю. Нигде ни одного живого пони. Спавшим — проломили грудные клетки чем-то тяжелым.

Кока я обнаружил по запаху. Вот с ним поступили оригинальнее. Похоже, он, спасаясь, забрался в котел с греющейся водой. Его и заблокировали, придавив крышку. Бедняга сварился в собственном котле.

Я давно уже сообразил, что искать тут некого, поэтому, лишь прихватил денег, сколько нашел и свои вещи. А еще, честно говоря, я просто тянул время.

Да. Я боялся выйти на палубу.

Но выйти рано или поздно пришлось бы. Я вышел.

Трупы, трупы, трупы.

Выпущенные кишки, оторванные или раздавленные головы, вырванные ноги и крылья… Даже меня чуть не стошнило.

Прямо перед дверью лежал мой наниматель. Вернее, то, что осталось от него.

Кто-то просто раздавил ему череп.

Из раздавил томат, который держал на копыте, с такой силой, что ошметки брызнули на всех! Кто-то взвизгнул.

— Тут только я увидел, что борт корабля, со стороны океана, был проломлен чем-то огромным. И стремглав кинулся вниз!

И как вы думаете что?

— Ч-что? — ти-и-ихо выдавила Радуга.

Из продолжил:

— А статуи-то не было!

— А… А ты че? — как-то не внятно спросила Эплджек.

— Я? Я спустил ближайшую лодку, выкинул оттуда что-то от кого-то оставшееся за борт и свалил побыстрее к берегу, в надежде, что или пристану, или подберут. Так оно и получилось.

А тот корабль, говорят, до сих пор плавает где-то у берегов Эквестрии с мертвой командой. Или даже не совсем мертвой. Многие говорили, что его встречали, и встречи эти не заканчивались ничем хорошим.

Наступила длительная, гнетущая тишина.

Лишь сейчас я огляделся.

Испуганная Радуга, похоже, сама того не замечая, крепко обнявшая Иза, с которым рядом сидела, и прижавшаяся к нему.

Деринг, сидевшая ро-о-овненьким столбиком, с остекленевшим взглядом, и догорающим зефиром на палочке, и тихо повторявшая что-то вроде: "Значит, правда. Значит, существуют".

Дерпи, выглядывавшая из-за бревна.

Тихо трясущаяся Эплджек, прижавшая к себе перепуганных и, как и все, забрызганных томатом, Блум и Свити.

Скуталу, давно бросившая сгоревший зефир, прижавшаяся ко мне и засунувшая в рот копытце.

Я раскрыл крылья, одним прижимая к себе Скут, вторым укрывая Эплджек.

— Ну Из! Ну… Кто ж такое на ночь-то рассказывает…

— Сами просили пострашнее, — проговорил извиняющимся тоном Из, косясь на придушившую его Радугу и также пытаясь накрыть ее крылом.

Дэш не сопротивлялась.

Эту ночь все провели всего в двух палатках — моей и Иза. Да и то практически не спали.

ГЛАВА 14 Ручей

Из нам, конечно, здорово "помог".

Лично мне как-то заснуть удалось уже лишь под утро, когда отключились Меткоискательницы, забившиеся между мной и, лежавшей почти нос к носу со мной, Эплджек. Утро плавно смещалось к середине дня, но что поделать? Выдвигаться куда-то, надо хоть относительно выспавшись. Спасибо Изу с его рассказом. Ему-то самому ничего, да и мне тоже, но на остальных-то очень даже подействовало! ЭйДжей, даже уже лежа, вздрагивала и открывала глаза. Ответом ей был мой успокаивающий взгляд. Искательницы и вовсе постоянно возились и до половины ночи по очереди вскидывались, глядя на вход в палатку. Потом Из рассказал, что и у него была похожая ситуация. Нет, конечно, была в его палатке и привычная ко всему Деринг, также пытавшаяся заснуть, но были и Дерпи с Радугой. И если Дэш просто пучила глаза в потолок палатки и нервно дергалась, то и дело, спокойствия ради, поглядывая на Иза, то Дитзи упорно сидела, не желая смыкать глаз и таращась на вход. А из-за них и Из не мог нормально заснуть.