Хроники объявленного Апокалипсиса - [38]

Скиба и Чак пошли в сторону банка, на первых этажах которого хранилось всё наше оружие и армейское имущество, а я чуть ли не бегом рванул к вертолётам, вызывая на ходу двух врачей-мужчин — хирурга и кардиолога. Генерал Данилов уже улетел к себе в Сокольники на "Ми-26", прихватив с собой часть людей, выпущенных из мордовского лагеря. Остальные встали лагерем неподалёку и, увидев меня, приветственно принялись махать мне руками. Махнув им в ответ на бегу, я первым делом подошел к механикам, которые уже почти полностью разобрали "крокодила". По их словам, пара-тройка дней и машина поднимется в воздух, нужные запчасти уже везли к нам на двух других "крокодилах" из Бирюлёво и Реутово. Что же, это меня очень порадовало. Нам нельзя было щёлкать клювом. Рядом с вертолётными капонирами уже стоял топливозаправщик и "ночной охотник", на котором я хотел слетать в гости к одному знакомому, был полностью заправлен, а в его кабине даже сидел пилот. Американские лётчики были хорошо знакомы с вертолётами "Ми-8" и "Ми-17", их полными аналогами, а вот на "Ми-28" не летал никто. Ну, кого из пилотов Скиба и капитан Мелвилл отберут в наш отряд, я мог только гадать, ведь нам нужны были боевые пилоты, а не просто люди, способные поднять вертолёт в воздух.

Во всяком случае недостатка в пилотах точно не было и потому я отправил нескольких в банк к Васильку, Скибе и Чаку. Врачи приехали на мотоцикле уже через пять минут и без каких-либо возражений забрались в небольшой отсек позади пилотской кабины. Я сел на место стрелка, надел на голову шлем и сказал пилоту — майору Брянцеву, куда лететь, но сначала приказал ему сделать несколько расширяющихся кругов над районом. Пролетая над нашим небольшим храмом, я увидел, что перед ним поставили громадную палатку, на которой кто-то нарисовал два православных креста. Возле входа в неё стоял отец Евлампий, одетый в камуфляж, с кадилом в руках, а рядом с ним ещё несколько священников. Церковь наша уцелела, хотя её и не укрепляли бетоном, а только сняли с неё двери, окна, вынесли и разобрали по ближайшим домам иконы и церковную утварь, а вчера во время дождя, отмыли от принесённой волной грязи. Окруженная большим зелёным газоном, она стояла хотя красивая и нарядная, но всё же очень скорбная без дверей и окон. Зато с неё не сорвало ни куполов, ни крестов. Места в церкви было мало и потому гробы с покойниками заносили в армейскую палатку. Их везли к ней на машине и несли на руках. Похороны были назначены на завтра, на двенадцать часов дня, для чего уже сейчас, сразу за чертой городских построек готовили площадку под кладбище и там даже начали копать могилы. Мне стало грустно, но вместе с тем я облегчённо вздохнул — эти люди будут похоронены по-человечески и над их могилами поставят надгробие.

Облетая район, я увидел, что уже все АПЛ, а не только "Генерал де Голь", были готовы дать Москве электроэнергию. К каждой лодке была подведена линия водоснабжения и теперь к ним тянули ещё и электрические кабели, а возле МКАДа, где находилась большая электрическая подстанция, кипела работа. С трансформаторов срезали стальную защиту. Чтобы ударная волна их не повредила, мы отлили перед подстанцией громадный полый бруствер-склад, в который заложили бобины с кабелями и прочие электрические запчасти. Он выдержал силу первого удара и теперь его вскрыли и рабочие в спешном порядке реанимировали подстанцию. Сразу за МКАДом также работало множество людей, а за городом, в полях, продолжался сбор рыбы, которая пока что не собиралась протухать. Заодно там собирали ещё и слизней. Из всех поплавков спасательных батискафов, похоже, уже слили бензин, керосин и солярку, а некоторые даже разрезали на две половинки, отмыли, заполнили дождевой водой и закладывали в них зелёных слизней. В общем народ без дела не прохлаждался и работа шла уже даже внутри многоэтажек, на этажах выше четвёртого, куда можно было подняться по железным лестницам. Из окон торчали импровизированные стрелы самодельных подъёмных механизмов и по ним спускали вниз бадьи с грязью, вода вылилась через лифтовые шахты, в которые мы открыли двери.

Сделав седьмой, последний круг, майор Брянцев взял курс на село Кутуково, находящееся сразу за рекой Окой, на границе Московской и Тульской области. Там, на высоком берегу Оки, в очень живописной местности раскинулось большое хозяйство Валерия Магомедовича Магомедова, которого мы прозвали между собой князем Дербентским. Он был клиентом и заёмщиком нашего банка. Игорь выдал ему крупный кредит на развитие и этому пятидесятилетнему мужику было что развивать. Когда он семь с лишним лет назад взял у жителей трёх деревень в аренду их земли, тем уже без малого жрать было нечего. Первым делом князь Дербентский, бывший прокурор между прочим, сделавший ноги из родного Дагестана, перевёз туда добрых полторы сотни своих сородичей в возрасте от двадцати пяти до сорока лет и они занялись на приокских холмах овцеводством, но стали разводить не свою, кавказскую породу овец, а нашу, романовскую. Где он взял денег на то, чтобы всего за год развить крупное животноводческое хозяйство, история умалчивает, но с его появлением в Тульской области жизнь не в трёх, а в целых семи сёлах быстро оживилась и пошла на лад. Он был одним из первых крупных заёмщиков, кому Игорь дал кредит, и не ошибся в нём.