Хроники объявленного Апокалипсиса - [115]

Вскоре на мне только и остались что берцы, часть штанины джинсов на левом бедре и половина рукава на правом. Кавказец действовал не спеша, растягивал, гад, удовольствие. У него даже слюна изо рта капала, как у голодной собаки. Внезапно я услышала тихий шорох, на который эти ублюдки, увлечённо разглядывая голую русскую бабу, не обратили внимания, подняла голову и увидела парня в камуфляже, под которым виднелась голубая тельняшка, с голубым беретом на голове и погонами с майорскими звёздами на плечах. Он бесшумно прокрался внутрь склада. Те ублюдки, которые меня поймали, сделали точно такую же ошибку, как и я сама, только шире. Они вообще не закрыли ворота склада, а майор-десантник, который смотрел на них взглядом даже не ненавидящим, а полным презрения, тщательно прицелился, его палец уверенно лёг на спусковой крючок и время, словно замедлилось. Я услышала громкие выстрелы его автомата, а это был автомат Калашникова старого образца, калибра семь шестьдесят два. Стрелял он очень расчётливо и метко, пуская ровно по две пули в затылок каждому из стоявших справа от меня, спиной к нему, кавказцев. Зрелище было страшное, но меня охватил восторг, когда я увидела, что пули, пронзив черепа, буквально в клочья разрывают их мерзкие рожи и при этом горячая кровь крупными брызгами обжигает моё напряженное тело.

Тот кавказец, который разрезал на мне одежду, тут же вскочил и кувырком бросился к своему автомату, лежавшему неподалёку, но майор несколькими выстрелами загнал его оружие под стеллаж. Мой нежданный спаситель, как и Мишка, действовал очень жестоко и без каких-либо соплей. Как только насильник со спущенными штанами снова вскочил на ноги, сжимая в руках свой громадный нож, он дважды выстрелил ему по ногам и обе пули буквально разворотили тому колени. Кавказец, взревев от боли, рухнул на колени и тотчас ещё две пули вонзились ему плечевые суставы. Последняя пуля почти оторвала ему руку, а майор, быстро отставив в сторону автомат, выпрямился, перепрыгнул сначала через трупы, затем через меня и, выхватив нож, подскочил к обездвиженному, истошно орущему насильнику. Одним взмахом чёрного, воронёного лезвия он отхватил ему член вместе с гениталиями и воткнул в пасть, после чего ещё и затолкнул мужское хозяйство этому гаду в глотку, тихо прорычав:

— Жри, собака, подавись и сдохни.

Но на этом майор не остановился. Вонзив свой нож в окровавленный пах умолкшего кавказца, он молниеносно вспорол ему брюхо, но меня это нисколько не отвратило. В этот момент мне показалось, что именно так и нужно поступать с дикими двуногими тварями, ведь тогда их смерть будет особенно мучительной, а они этого заслужили. Не думаю, что я была первой женщиной, которая попала в их лапы. Майор тут же встал и вот что удивительно, на его камуфляже я не увидела ни единой капли крови и я сразу поняла, что передо мной не какой-то там штабной офицер, а настоящий профессионал. Именно про таких говорят — боевая машина, ну, а ещё их называют хладнокровными убийцами, но только те идиоты, которые не попадали в такую ситуацию, в которой я оказалась из-за собственной глупости. Майор подошел ко мне и я просто обомлела. Нет, он не был красавцем, таких не принято снимать в кино, но именно такие мужчины больше всего нравятся женщинам. Он был чем-то похож на моего Володю. Выше среднего роста, наверное всего сантиметра на три выше меня, а я женщина довольно высокая, метр семьдесят два, он был широкоплеч, крепко сбит и узок в талии. Лицо у него было типично русское, загорелое, а волосы русые, с сединой на висках, Боже, это же именно такой мужчина, которые мне нравятся больше всего. Джимми ведь тоже был парнем такого же плана.

Майор-десантник оказался джентльменом, он не стал разглядывать меня, шмыгать носом и пускать слюни, хотя перед ним лежала стройная, загорелая и, без малейшего сомнения, красивая женщина, хотя и почти блондинка, но всё же далеко не во всём конченая дура. Более того, он деликатно отводил взгляд в сторону, когда сначала разрезал путы на моих ногах, а потом на руках. После этого, бережно и нежно поддерживая меня правой рукой за плечи, он осторожно вынул кляп у меня изо рта. В первые несколько секунд я не могла пошевелить ни ногой, ни рукой и майор не стал рывком поднимать меня на ноги, а дал спокойно перевести дух и подняв мои ладони к своему лицу, стал разминать и массировать их. Глядя на трупы убитых им насильников, я с коротким, но вовсе не истеричным смешком восхищённо сказала:

— Ловко ты их, майор. Откуда ты взялся, тут же вокруг ни души, я специально осматривала ещё издали, чтобы не нарваться.

Майор придвинулся ко мне поближе, чтобы обхватить рукой моё правое плечо и меня обдало запахом настоящего мужчины, отчего сердце моё гулко застучало. Это был запах чистого мужского тела, свежевыстиранной одежды, высохшей под лучами солнца, терпкий, но не сильный аромат одеколона, ещё от него чуть-чуть пахло потом и слегка табаком. Боже, а ещё от него просто веяло мужской мощью, разумеется не сексуальной, хотя и это тоже присутствовало, а той, которая поворачивает вспять реки и срывает горы, и умиротворяющей, приносящей покой, надёжностью воина, умного и рукастого мужика, не пасующего ни перед какими трудностями, и ещё заботой и нежностью. Боже, я влюбилась! Втрескалась в него так, что меня всю ожгло от макушки и кончиков пальцев на ногах. Он стал бережно поднимать меня с пола и, как-то смущённо улыбнувшись, ответил точно так же, как всегда говорили те мужчины, которые мне особенно нравились, мой Володя, Джимми и Мишка. Правда, у последних двух были жены и они их любили. В общем майор сказал мне так, как обычно говорят мужчины, категорически отказывающиеся стареть и становиться в свои самые лучшие годы занудами, как мальчишка: