Хроники объявленного Апокалипсиса - [106]

Однако, вместе с тем стали происходить и другие, ничуть не менее странные вещи. Многие люди, в основном те, про которых слова плохого не скажешь, стали расплачиваться в магазинах не деньгами, а разноцветными листками бумаги. Как то раз баба Катя в кои веки решила зайти в магазин, расположенный в нашем доме со стороны улицы, чтобы купить молока и когда она вместе с Алёнкой подошла к кассе и достала кошелёк, кассирша улыбнулась ей, дала моей дочери самую большую плитку белого пористого шоколада и сказала, что за всё уже уплачено. Баба Катя удивлённо ойкнула и стала уточнять, так ли это и кассирша попросила её не сомневаться. Ну, у моей бабули тут же появилось желание купить ещё чего-нибудь вкусненького, но кассирша не дала ей особенно разгуляться, но и пустой из магазина не выпустила, а позвала грузчика и велела принести бабушке "богатырский набор" и отнести его к нам в квартиру. Набор, надо сказать, был просто роскошный и в него входило немало таких деликатесов, которые и я не всегда покупала. Когда я приехала вечером из Карасей, баба Катя стала допытываться:

— Валюша, что же это такое у нас в городе творится? Пошли мы сегодня с Алёнкой в магазин молока купить, только я кошелёк достала, как мне Зина, кассирша, и говорит — за всё мол уплачено. Ну, а потом и вовсе что-то странное произошло. Как только я захотела взять для тебя колбаски копчёной, так мне какой-то "богатырский набор" вручили, да, ещё и до дверей его донесли. Прямо, как в советские времена, набор от профсоюза к Новому году выдали или к какому другому празднику. И вот ещё что я хотела спросить, Валюша. У нас что, деньги уже отменили что ли? Передо мной соседка каким-то розовым листком за целую телегу продуктов расплатилась, а ведь продуктов тыщи на две было. Чудные дела творятся в городе. Вчера соседка рассказывала, что в Невеле люди исчезать стали. Нет, нормальные, трезвые, да, работящие никуда не деваются, а вот пьяницы и наркоманы всякие, то ли вслед за цыганами уехали, то ли утопли.

Ну, и что мне ответить ей было на такие слова? Врать бабуле мне не хотелось и я негромко сказала:

— Баба Катя, это, наверное, наша власть за ум взялась.

— Ага, как же, власть, — усмехнулась баба Катя, — тут дело чем-то другим пахнет, Валенька. Участковый-то наш, который лейтенант Зинченко, грубый такой, тот, что людей по домам прописывал за взятки, тоже говорят, исчез бесследно, как и не было его никогда. Неужели народ, наконец, взял власть в свои руки?

Шумно выдохнув, я набралась смелости и сказал:

— Так оно и есть, баба Катя, только ты бы об этом помалкивала сама и соседке своей тоже велела помалкивать.

Моя бабуля покрутила головой и с укоризной в голосе сделала мне замечание:

— Не учи учёную, Валентина. Я, к твоему сведению, девчонкой, связной в партизанском отряде была, так что знаю, что такое конспирация, а за соседку не волнуйся, она кроме как со мной, об этом ни с кем не говорила. Так это что, правда, что народ сам руководить всем стал и больше никому не подчиняется?

— Правда-правда, баба Катя, — сказала я и добавила, — дай мне спокойно поесть и я спать рухну.

Через несколько дней я перевезла Алёнку и бабу Катю на озеро. Наступил октябрь, но было ещё очень тепло, а самые шумные работы, когда мы пилили металл болгаркой, уже завершились. К этому времени наш спасательный батискаф приобрёл вполне узнаваемые очертания и даже более того, неподалёку от него, слева был построен громадный бункер, в который ежедневно загружался керамзит, а справа стадвадцатипятикубовая ёмкость для бензина. Каждый день на участок приезжали машины и привозили керамзит и бензин. Всё чаще и чаще я брала нужные мне материалы на складах бесплатно и при всём этом все молчали, словно в рот воды набрали. По всей видимости люди уже знали, что болтунов и паникёров будут зачищать точно так же, как и всяческое отребье, которого становилось в области всё меньше и меньше. Куда они девались, гадать особенно не приходилось, ведь Псковская область это край озёр, не говоря уже о том, что болот в ней тоже хватало. Поэтому люди и молчали, боясь попасть в разряд тех, с кем так безжалостно расправлялись летучие отряды братков, разъезжающие по дорогам на джипах вместе с милиционерами, фээсбешниками и военными. Порядок, надо сказать, они навели просто идеальный, хотя и очень уж строгий.

При этом транзитный транспорт следовал через область беспрепятственно, но машины с контрабандой, особенно спиртным и наркотиками, выявлялись чуть ли не мгновенно. И то, и другое уничтожалось прямо на границы, транспорт конфисковали, а водители если это были иностранцы, выдворялись за пределы страны в пешем порядке. Российских же водил довозили до границ области и давали им там пинка под зад. Время от времени я встречалась с Богатырями, они не забывали про меня и частенько заезжали, чтобы посмотреть, как идёт строительство батискафа. От них я узнала, что некоторые чиновники сами приходили на стройку и просили дать им в руки лопату. То же самое делали и банкиры. Было удивительно только одно, похоже все знали, что за холмами Бежаницкой возвышенности, на восточной стороне, строится множество убежищ, на этой стройке работало многие тысячи людей, но никто не говорил об этом ни по радио, ни на телевидении, ни в газетах. Более того, строительство велось и на Судожской возвышенности и, вообще, Три Богатыря всерьёз поговаривали о том, что они "упакуют" в бетонные подводные лодки чуть ли не весь Питер, да, ещё и для лабасов места приготовят, не погибать же им, тоже ведь живые люди, хотя и вредные.