Хроники Ледяного Королевства - [10]

 Вдруг, острая боль схватила старика за сердце, а в голове зазвучал голос, глубокий, отбивающий громкое эхо в самом сокровенном месте сознания… голос полностью копировал свой собственный, это становилось все страшнее, а боль лишь обострялась. Серафим раскрыл глаза, но даже не шевельнулся, он сдерживал боль, а в благодарность, сердце показало ему, навело на ответ… на этот взгляд, взгляд «юноши в белом»… сострадательный, но одновременно с этим истязающий, несущий с собой лишь смерть. «Ты ведь знаешь, что привело тебя сюда? Что мучает тебя каждую ночь. Что не дает спокойно говорить о доброте, о её пользе в современно мире. Ты ведь причинил зло многим людям, прежде, чем стал монахом Света…». Внезапно голос стих, боль отступила от несчастного, а где-то далеко у подножия гор прокатился железнодорожный гудок… все любопытно посмотрели на восток: «юноши в белом» пришлось обернуться. В нескольких лигах к востоку брала начало гигантская ложбина меж двух высоченных холмов. Прямо через неё проходила железная дорога, которая скрывалась в толще горы, заезжая в туннель. Холмы скудно порастали лиственными деревьями, все больше ивы и березки, они тянулись вплоть до самого подножия и даже выше: тренера сидели на опушке этого окраинного леса. Поезда не было видно, лишь густая струя белоснежного дыма быстро приближалась к ним: затем он и вовсе скрылся за склоном, видимо заехал в туннель, оставив за собой медленно рассеивающееся облако выхлопных газов. И вновь… все смолкло. Наступила та самая зловещая тишина, лишь костер скромно трещал, не привлекая к себе внимания. Казалось, что многие из сидящих, испытав радость какого-то совместного созерцания, теперь вновь загрустили… никто не решался заговорить… из троих, кто пришел сюда, ради церемонии, что монахи Дигнатеру называют: «Анри ен Патер» — «Огонь Троих».

«Юноша в белом» медленно поднялся, мило улыбаясь каждому из своих «собеседников»… Его мантия, только сейчас, показала все свое великолепие и истинную подлинность. Огромной массой она свалилась к земле, повиснув, чуть не доходя до земли. Руки подростка были уже скрыты под ней, но пред тем, как он их убрал, ментал заметил резной, зазубренный по краям, бокуто[3] — деревянный меч.

— Да хранит вас Священный Огонь Феникса, Да Благословит Вас Динара, — юноша, чуть, склонил голову, как этому велит обычай, а затем медленно развернулся и зашагал по тропинке, в противоположную сторону от деревни. Едва заметная полоска тропы множество раз петляла, обходя опасные овраги и впадины, после чего уходила в горы, проходя через туннель, который обращался к железнодорожной станции в нескольких километрах от Колднесса. Ушедший скрылся во мраке, едва покинул влияние костра, белоснежность его плаща быстро уступила нахлынувшей темноте и он уже был недоступен для взоров сидящих.

В глухой полночный час неожиданно поднялся ветер… холодный и сильный: пламя едва устояло в вертикальном положении. Он дул с запада и все без исключения подняли головы, чтобы лицезреть появление Луны. Она уже заливала мертвым светом окружавшую их местность, когда ветер стал успокаиваться…. Было в этом что-то зловещее, непонятное для членов собрания: ментал вопросительно изучал направление ветра, а девушка, то молча ждала поддержки, то все радовалась появлению спутника Земли. Лишь плотно закрывший глаза Серафим слышал — не простым, а каким-то таинственным чувством, — как с вершин холодных гор, у подножия которых они сидели, полился слабый, едва уловимый, шепот; старик почувствовал приближение той несгибаемой силы и воли, что испытывал целое десятилетие, что мучило его ежедневно. Он согнулся, едва не уткнувшись носом в костер — подростки быстро подскочили к нему, схватив за плечи: обеспокоено смотрели на него, спрашивая что с ним, но даже в этом было что-то второстепенное. Ментал смотрел уже серыми глазами — в них читался лишь вопрос, призванный для того, чтобы понять, что происходит, а девушка пыталась успокоить сама себя, уняв волнения зачинщика паники. Теперь и они слышали зловещие, не различимые, нашептывания, словно кто-то вернулся из Другого Мира, испугавшись страшных, не представимых живым, страданий. И он все шептал и шептал, до тех пор пока старик не задергался в руках своих «хранителей» и рывками не рухнул за спину. Девушка схватилась за уши, в попытке прекратить странные звуки, но они улавливались вовсе не ушами, лишь ментал гордо поднялся, обратив свой взор на громаду Колдурстра, самой высокой пики этой горной цепи. Он медленно сложил ладони перед лицом и ответил наступающему мраку своим собственным шепотом: ветер стал менять направление, дул с севера, быстро побеждая запад и вдруг! Вершина вспыхнула алым взрывом красок, они переливались, принимали самые различные очертания, пока не сплелись в единый луч и не рассеяли небосвод на недоступной высоте… Ночь отступила… звезды стали столь тусклыми, что резали глаза на фоне алого небосвода… казалось, что в небесах произошла Великая Битва и теперь они залиты кровью. К счастью, это безумие продолжалось недолго, лишь мгновение спустя все стихло: земля и небо вновь стали черными — все вернулось в норму. Шепот исчез, наступила прежняя тишина, а костер восстановил свое положение. Ментал все еще стоял, гордо взирая на вершину, с которой сразился… его окликнул девчачий голос и он рухнул на землю, медленно открывая и, закрывая глаза.