Хроники императора. Начало пути - [15]

Что же, тянуть нечего, и я сделал первый шаг. Вернее, попытался сделать. А потом еще и еще, но продолжал стоять на месте. Вот так фокус, я даже растерялся. Вправо - свободно иду, как только намереваюсь сделать шаг прямо, в проход, как будто мозг и не отдавал команду ногам, стою на месте. Стою и пялюсь в пролом. И меня осеняет, вспомнились слова Иргеля про скульптуру на утесе: "Расширяет сознание, если ты готов". Если готов. То есть, идет какой-то отбор, нужно соответствие определенным критериям. А какие критерии могут быть? Более полный взгляд не целостную систему мира. О, Господи, уже рассуждаю как Иргель.

Эх, старик, старик, почему ты просто не убежал, ведь мог же. Я стоял и молчал.

А потом сел на месте, там, где стоял, даже скорее упал, ноги просто подкосились. Что бы я услышал, чтобы не шел назад, что бы жил. Он считал себя стариком, подходящим к своему рубежу. Злые слезы сами собой навернулись на глаза, но лицо, словно маска, было беспристрастно, словно разучилось сопереживать, пропуская через себя все, и ничего в себе не оставляя.

Я медленно встал, вздохнул, закрыл глаза, мысли легкие, неспешные, отрешенность от всего и вся, и только две дорожки на щеках говорили иное. Шаг, и я внутри.

Вокруг было светло, хотя источника света я и не нашел. Стоя снаружи, не видел ничего дальше метра-двух, но внутри все было освещено и доступно взгляду. Время похозяйничало и здесь, разрушенные колоны, обломки местами обвалившегося потолка, осыпавшиеся барельефы стен и прочий хаос лишь удручал, от явного былого великолепия не осталось и следа. Приемная, как я окрестил ее для себя, была примерно метров десять в длину, а ширина терялась в нагромождении кусков камня и прочих разрушений. Что сразу бросилось в глаза, здесь не было лиан, вездесущие растения не смогли сюда пробраться. У входа во второе помещение ситуация повторилась, но я уже знал, что делать. Иргель не зря проводил со мной столько времени. Следующее помещение сохранилось намного лучше предыдущего и почти не несло бремя прошедших веков или тысячелетий. Я, почему то, склонялся к последнему, от всего прямо таки веяло древностью и эпохальностью. Просторный зал с колоннами по периметру и ни одной двери, лишь противоположная от входа стена отличалась выведенным на ней совершенно незнакомым мне символом.

Что-то среднее между набором геометрических фигур и иероглифом, словно вдавленное в каменную поверхность, а не высеченное. Интуитивно поднес руку, прикоснуться, и тут же отдернул. Непонятное покалывание в кончиках пальцев и слишком плотный воздух, или не воздух, создающий сопротивление и отталкивающий. Удивительное явление, не смог отказать себе и провел рукой еще раз, а потом еще и еще, будто гладил уплотненную воздушную массу, легкий же дискомфорт от тысячи мелких иголочек был незначителен и казался не опасным. Натешившись, настроился на отрешенность и... ничего не произошло. Потом просто интуитивно, удерживая себя все в том же состоянии, протянул руку и дотронулся до символа. И опять ничего не произошло. То есть здесь нужно что-то другое, отличное от "пропуска" в предыдущих проходах. Но что? Обернулся, и сразу же замер - вместо одного входа передо мной было три, по одному на каждую стену. Снова повернулся к символу - неужели какой-то перенос? Я ведь ничего не почувствовал. Если я правильно мыслю, тогда символ является неким активатором переноса, нужно только разобраться в самой активации. Вернее, в управлении ею. Так, что первое приходит на ум, самое практичное всегда самое простое. Приложил опять руку к символу и представил себе предыдущий зал.

Не вышло. А если так? Ну вот, сзади опять один проход, через который вижу приемную, все-таки пригодилось мое увлечение. После первой неудачной попытки в голову пришла вторая идея, на самом деле вспомнившаяся по одной из сотен перечитанных мною книг. Хобби такое было, проглатывал фантастику одну за другой. Все с тем же отрешенным состоянием как бы потянулся мысленно, представив переход из одного зала в другой. Обратный скачек уже не требовал мысленных усилий, хватало обычного состояния отрешенности. Что ж, выйти я всегда теперь смогу, на душе стало легче.

За всеми тремя проходами были небольшие комнатки с уже знакомыми мне скульптурами, различавшимися между собой только цветом и размерами. Примерно метр, метр пятьдесят и два метра, на глазок. А расцветка порадовала, довольно неожиданно было обнаружить в однотонных помещениях бледно-желтого оттенка нечто настолько кричащее. Меньшее яйцо было ярко бирюзовым, притягивающим взгляд не столько цветом, сколько его насыщенностью и глубиной. Довольно впечатляющий эффект, по крайней мене разглядывал его я не меньше минуты. В противоположной, левой комнатке, яйцо имело нежно голубой, матовый оттенок, безо всякой глубины и прочей притягательности, никаких эффектов, просто приятный глазу цвет. Последнее же изваяние вообще ничем не радовало - обычный серый камень и ничего более. Интересные различия.

Яйцо на утесе было примерно одного размера с наименьшим из находящихся здесь, и отличалось грубостью поверхности, походя на обычный булыжник. Эти же полностью гладкие, я бы даже сказал, отполированные. Вернувшись к меньшему, бирюзовому, я уже с опаской уставился на него. Ведь одно дело просто осматривать, а решиться прикоснуться - совсем другое, я прекрасно помню прошлый сеанс на утесе, не факт, что переживу еще один. А есть выбор? Нет, ну и хрен с ним! Рука коснулась поверхности. И свет исчез. Что за? Мне это очень не понравилось. Тьма была сродни той, когда самый громкий звук издает собственное сердце, когда любой посторонний шорох неизвестного происхождения воспринимается как угроза и пугает до дрожи. Я стоял, дыша через раз, вслушиваясь и вглядываясь во мрак, пытался вызвать состояние отрешенности, и не мог. Только улавливал начало и сразу же происходил сбой, будто что-то специально срывало мои попытки. Странная мысль, а я все пытался и пытался.